Разлученный с Иркутском Алексей Козьмин

Инициативный и амбициозный, генерирующий широкомасштабные проекты (Иркутская агломерация, стратегия развития Иркутской области), он оставил родной город, где не мог воплотить в жизнь свои прогрессивные концепции, откликнувшись на предложение заниматься реальным перспективным делом. Увы, по мнению Алексея Козьмина, в столице Приангарья нынче не климат для позитивных тектонических сдвигов, даже и малые дела делать затруднительно, огромной помехой любым добрым переменам стали затянувшиеся баталии политических кланов, которые как эксперт и трибун наш герой называет острым политическим кризисом.

- Мне некомфортно в Москве, - признается Алексей Павлович, - это город не для жизни. Мне гораздо милее Красноярск или Томск. А если быть до конца искренним, я неисправимый патриот любимого Иркутска. И надеюсь, что наша разлука не навсегда.

Алеша Козьмин рос в одном из самых славных микрорайонов города на Ангаре – во Втором Иркутске, в заводском поселке авиастроителей. Оборонный завод в пору своего расцвета жил как динамично развивающаяся локальная империя, со своими школами и детскими садами, медицинским комплексом, стадионами, бассейном и отличным современным ДК имени Гагарина, строил добротное благоустроенное жилье, украшал и озеленял улицы и скверы. Здесь жили красивые мастеровые люди, образованные инженеры, настоящие асы авиастроения. Одним из таких легендарных ветеранов ИАПО был родной дед Алексея Моисей  Манасиевич Козьмин – специалист по электрорадиооборудованию в самолетах, который трудился почти с самого открытия производства. Отец тоже до недавнего времени трудился на заводе,  был начальником металлургического производства. Мама служила врачом в заводской медсанчасти, тоже почти доныне. Сейчас они на заслуженном отдыхе, но покой их только тяготит. Дед был большим авторитетом для старшего внука. Примером в отношении к делу, к жизни, к совести. Это был удивительно добрый человек, великодушный и не чуждый сентиментальности, очень любил природу, брал Алешку с собой в тайгу по грибы да ягоды. Но вместе с тем, бывалого трудягу отличал несгибаемый внутренний стержень принципиальной прямоты, неподкупной честности, верности долгу. Эти качества он невольно прививал своим детям и внукам. А их у заслуженного заводчанина было много. У Алексея  было три брата и две сестры, а кроме них, подрастали и двоюродные братья и сестры. И все же, как казалось Алеше, ни с кем дед не был так близок и доверителен, как с ним.

Под обаянием образа деда мальчик и поступил в авиационный техникум после восьмого класса школы. Учителя все были категорически против. Хотя авиатехникум слыл одним из лучших профобразовательных средних учебных заведений, педагоги считали, что Козьмину – одному из блестящих выпускников – надо оканчивать десятилетку, а потом поступать в вуз. Но парнишка проявил характер, сделал, как решил, да еще и сманил за собой нескольких способных ребят с потока. Моисей Манасиевич очень гордился тогда внуком, его твердостью в решении, стремлением к самостоятельности, порывом продолжить династию.

За все время горячо любящие друг друга дед с внуком серьезно поругались только один раз. Когда старший решил проголосовать вместо младшего на избирательном участке. Алексей тогда получил свое первое в жизни избирательное извещение, а дед решил, что ни к чему обременять внука, когда он сам ясно понимает, за кого лучше отдать голоса. Алексей против такого присвоения его гражданских прав бурно протестовал, и самовольный глава семьи вынужден был признать, что поступил неправильно. Возможно, он был несколько не готов, что паренек так серьезно и ответственно отнесется к своему избирательному праву. «Дед, ты же всегда учил меня справедливости и уважению к личности», - сказал ему тогда Алексей с укоризной. Уже юнцом он понимал, что собственную гражданскую ответственность нельзя никому делегировать, а нужно взвешенно и осознанно нести самому.

Окончив авиатехникум, Алексей поступил в политех, но оттуда с третьего курса перевелся в институт народного хозяйства. К тому времени у него уже была семья и бизнес на паях с товарищами. Надо было осваивать экономические знания, отстаивать свое дело, кормить жену и маленькую дочь.

- Мы с друзьями создали торгово-производственную компанию «Мюзик мост», - рассказывает мой собеседник. – Все поднималось на таком фантастическом энтузиазме! Сами записывали аудио- и видеокассеты, ездили за лицензией в Москву, за оборудованием – в Литву. Записывали альбомы. У нас тогда вышло два альбома земляков – групп «Принцип неопределенности» и «Млечный путь», занимались продюссированием гастролей и концертов. Я до сих пор фанат русского рока. Особенно мне близки Виктор Цой, Юрий Шевчук, Егор Летов. Шевчук по-человечески дорог прежде всего за то, что остался верен своим позициям времен перестройки, не принимает покушений на свободу ни в каком замаскированном виде. В своем диалоге с Путиным он прямо заявил, что мы сегодня пришли в стране к тому же, от чего так стремились уйти, ломая тоталитаризм. Ветер перемен оказался обманчивой иллюзией. И вольно дышать в отечестве по-прежнему затруднительно. Хотя страна, конечно, у нас другая. Но такая ли, о какой мы мечтали?

- Как Вам кажется, почему?

- В России традиционно патерналистский менталитет. Народ никак не отучится уповать на твердую и справедливую верховную власть. Мы не прошли школу гражданской ответственности, у нас по-прежнему не сформирован тот самый средний класс, который служит фундаментом демократии. Именно поэтому правящей идеологией у нас сегодня стала консервативная идеология «Единой России». И у нее есть электорат, многие люди продолжают жить в ожиданиях благ от государства. А государство этим грамотно пользуется.

- В какой партии состоите Вы?

- «Правое дело». Это, к сожалению, пока малочисленная партия, ориентированная как раз на ценности среднего класса: прежде всего, свободу в рамках закона и защиту собственности. Наша партия молодая, ей всего полтора года. Прежде я практически с самого основания состоял в «Союзе правых сил», возглавлял Иркутское региональное отделение.

- Вы создали компанию «Мюзик мост», потом руководили в Свирске заводом «ВостСибэлемент» в сложнейший для предприятия кризисный период.

- Да, это была напряженная работа, на заводе я приобрел богатый опыт, и опыт не радужный. У предприятия были трехгодовалые долги по зарплате, в день мне приходилось принимать до сотни человек, находящихся в отчаянной ситуации, выносить нелегкие решения о сокращении работников. Иногда, чтобы сохранить перспективы, нужно совершать непопулярные шаги. Не каждому менеджеру это по плечу. Я старался сохранить завод. Коллектив это оценил, избрав меня в Законодательное собрание области. Так с 2000 года я окунулся в политику. А Свирскому производству умереть все же не дал.

- Мы помним Вас как одного из самых активных членов регионального парламента…

- Я не представляю себе, чтобы было как-то иначе. Зачем тогда и мандат, если ты не подаешь голоса? Я вообще активно живу, этому меня дед научил, по-другому и не получается. В парламенте стремился улучшать наше законодательство, был одним из лидеров блока «За родное Приангарье», хотя и работал на неосвобожденной основе. В 2005 году я занялся проектом «Иркутская агломерация» вместе с московскими, питерскими, калининградскими экспертами. Параллельно при поддержке губернатора Тишанина мы создали Фонд развития Иркутской области, учредили несколько компаний, которые должны были заниматься прогрессивными проектами. Администрация не всегда может позволить себе такую роскошь, заедает вал текущих проблем.

- Ваши дальновидные замыслы до сих пор остаются нереализованными, как насчет фрустрации?

- Фрустрация – это не про меня. Все наши проектные разработки не утратили актуальности. Напротив, она становится все более очевидной. По пути агломерации, например, уверенно идут такие города, как Красноярск, Владивосток, Ростов, Челябинск. Это путь больших перспектив. И, я уверен, время придет, когда к другим региональным центрам присоединится и столица Восточной Сибири, чтобы стать поистине современным, конкурентоспособным городом, где люди будут чувствовать себя комфортно и самодостаточно. Но для этого нужна долгая кропотливая работа, созидательное сотрудничество всех сил доброй воли в регионе, которое невозможно, пока не прекратится бесконечная война элит на политической арене. Два мощных крыла, которые позволят Иркутску подняться на достойную высоту, - это человеческий потенциал и географическое положение. Надо без сожаления расставаться с обветшавшим мифом о спасительной роли для Иркутска промышленного производства. Промышленность для нашего города давно перестала быть преимуществом, а стала экологической проблемой. Добавочная стоимость сегодня создается наиболее успешно в интеллектуальной сфере. И в лидеры экономики выходят города, где высок образовательный уровень, профессиональная квалификация жителей, надежна безопасность и хорошо развита логистика. «Русский репортер» в одном из последних номеров опубликовал рейтинг городов нашей страны. Возглавил его Краснодар, в первые из первых вышли те, где сделан стратегический акцент на умное, квалифицированное, инициативное население, способное стремиться к развитию. Чтобы воспитывать такое население, нужен целый ряд взаимосвязанных факторов. И одним из таких факторов должны стать позитивные мифы о созидателях. Это, кстати, очень важная задача для прессы – рассказывать больше не о скандалах и преступлениях, пророчествах и суевериях, а правдиво показывать тех современников, земляков, кто сумел добиться в жизни значительных результатов, внести весомый вклад в преобразование малой родины. Надо петь славу людям, которые улучшают и украшают жизнь. Тогда и у других появится стремление оставить добрый след на родной земле, и даже покинувшие отчие гнезда будут возвращаться, чтобы служить общим целям. Иркутску в данный момент не достает большой объединяющей идеи, под знаменем которой мог бы начаться объединяющий созидательный процесс. Мы не мыслим сегодня категориями нашего общего дома, дружеского партнерства на общее благо. Тут нужно двустороннее движение. Население снизу должно пробудиться для гражданских инициатив, когда отдельные горожане думали бы, что они могут и хотят сделать для своего дома, улицы, микрорайона, города. А власть должна поддержать эти инициативы, создать надежные условия для их воплощения в жизнь. К примеру, через эффективную грантовую программу. Сейчас всему этому мешает ситуация взаимного недоверия. Власть опасается политизации общественных организаций и тех же ТОСов. А жители скептически утверждают, что власть глухая и закрытая для диалога. Назрела необходимость в конструктивной общественной дискуссии. И в первую очередь делать к этому движения надо именно власти. Это плодотворнее, чем бесконечно сетовать, что ни на что нет денег.

- Ну, а если денег  действительно недостаточно? Счастье, как говорится не в деньгах, но и не в их отсутствии…

- Очень многое можно делать и, не располагая бюджетными средствами. Например, благоустройство города. В Челябинске и Нижнем Новгороде эту проблему решили за счет договоренности с бизнес-сообществом. Муниципалитеты привели в порядок дороги, а руководители фирм и предприятий профинансировали благоустройство улиц и площадей. Так можно кардинально улучшить ситуацию в самых разных сферах, если только будет партнерское взаимопонимание между горожанами и городскими, областными  руководителями. У нас его, к сожалению, нет. Я сам стал одним из тех, кого власть не услышала, когда я стремился реализовать свои идеи. Потому и уехал, как только мне предложили интересное реальное дело. Но я готов вернуться и потрудиться для города и региона, если потеплеет социальный климат. Родную сторонку приятнее, веселее развивать, чем другие места. Я чувствую, что в силах поднять и довести до завершения какой-нибудь масштабный комплексный проект лет в десять длиной.

- В качестве руководителя?

- Да, именно.

- Вы практически всегда на лидерских ролях. Вы деспотичны?

- Не думаю. Я сторонник командного принципа в управлении процессами. Считаю его наиболее эффективным. Нет команды – нет процесса. Все должны быть заинтересованы в конечном результате, все должны ради этого стараться, работать от души. В конечном итоге, по моим наблюдениям, успех приходит к тем, кто вдоховлен тем, что делает. Лучшая мотивация успеха – быть счастливым в своем деле. Много денег – это не успех, ведь они не гарантируют счастья, не рождают радости.

- А что рождает счастье и радость в Вашей частной жизни?

- Ну, многое. Я очень люблю проводить время с семьей. У меня маленькая десятимесячная дочурка. Общаюсь со старшими детьми. Слава Богу, родители мои живы и еще полны энергии, с удовольствием навещаю их. Увлечен фантастикой Стругацких, Желязны. По-прежнему остаюсь меломаном. Занимаюсь горным туризмом, чаще в Саянах. Как-то нас застигло наводнение в ущелье Кынгарги (это Аршан). Пошли проливные ливни, река разлилась, разбушевалась. Наша группа состояла из девяти человек, постепенно к ней присоединились другие туристы, собрался отряд человек в тридцать. Мы карабкались по скалам, наводили переправу, строили мосты, стоя  по колено в ледяной воде, делились с попутчиками провиантом. В деревню вышли, чувствуя себя победителями стихии. А в другой раз  на Мунку-Сардыке нас накрыла страшная гроза. В голых скалах это очень опасно. Деревьев там нет – и человек становится самой уязвимой мишенью для молнии. О близком разряде нас «предупреждали» алюминиевые палочки. Когда они начинали гудеть – значит, жди, сейчас шарахнет. Надо было лечь плашмя и не шевелиться. Потом быстро двигаться дальше, пока не загудит снова. Так перебежками и пробирались. Резво бежали. Драйв сумасшедший. Было потом что вспомнить.

- Я вижу, Вам нравится, когда жизнь бьет ключом…

- Конечно. Я люблю движение, динамику, большие и трудные цели. Тогда чувствуешь себя предельно живым, а сама жизнь кажется полной смысла и красоты.

Марина РЫБАК