Скульптор-рекордсмен

- Ты сегодня, наверное, самый успешный скульптор Иркутска. Хотя бы потому что за один только год, и даже меньше, в городе установлено четыре твоих скульптуры: «Виолончель» на ул. Урицкого, «Солнечные часы» на площади перед дворцом спорта «Труд», Мемориальный камень основателям Иркутска в беседке рядом со Спасской церковью и «Турист» - на Карла Маркса. Не все пока знают твое имя, но очень многие твои работы видели и большинству горожан они нравятся. Интересно, какие чувства ты при этом испытываешь?

- Радость, конечно, прежде всего.

- Гордость?

- Нет, гордыня - это плохое чувство. У нас есть много талантливых скульпторов, и я ничем не лучше их.

- Когда открывали твои скульптуры, там ведь указывалось два имени: твое и твоего отца. Каким образом он поучаствовал в их создании?

- Отец у меня архитектор, окончил Политехнический университет. Он отвечает за то, чтобы скульптура стояла на правильном месте и была вписана в архитектурную среду. Все, что касается пластики, - это моя работа, а то, что касается вписанности работы в среду, - его. Поэтому мы указываем два имени.

- Иркутск вообще долгие годы являлся довольно закрытым для малой городской скульптуры. Если что-то в городе и ставилось новое, это были монументальные работы типа Александра III или Колчака, да и те как будто проходили со скрипом. Что изменилось?

- Думаю, тут сразу несколько факторов сыграли свою роль. Во-первых, поменявшееся руководство города и его политика развития городской среды. Во-вторых, инициативы региональных властей по поводу продвижения города. И, конечно, немало этому поспособствовал юбилей Иркутска.

- Не мог бы ты коротко рассказать свою биографию: с чего все началось, как ты пришел к скульптуре?

- Я окончил в Иркутске художественное училище по специальности живопись, затем поступил в Красноярский художественный институт на скульптуру и окончил его в 2008 году. Учился на очном отделении, жил в Красноярске и видел, что там городская скульптура не является чем-то особенным, к этому относятся спокойно, ставят много. Самая известная у них скульптура посвящена художнику Андрею Поздееву, который идет с зонтиком по Проспекту Мира как раз этот художественный институт, куда его так и не приняли. Можно по-разному относиться к городской скульптуре, кому-то она нравится, кому-то - не очень, но факт остается фактом - город преображается благодаря ей. Мало того, Красноярск двинулся дальше - они уже ставят абстрактные скульптуры, проводят биеннале современного искусства, до чего нам еще далеко.

- Являешься ли ты членом Союза художников?

- Пока только молодежного отделения. Хотя сейчас говорят о том, что надо собирать документы по приему в основной состав союза.

- Какой путь пришлось пройти, прежде чем твои замыслы были реализованы в то, что мы видим сегодня на улицах Иркутска?

- В каждом случае была отдельная история. Первой поставили «Виолончель». Городская администрация разместила на сайте информацию о том, что готова рассматривать заявки от авторов городской скульптуры. Мы принесли им свой проект «Виолончель», и они выбрали его для реализации. Причем не только его. Например, скульптура «Киноманы» Лидии Лось тоже тогда победила в конкурсе.

«Виолончель» мне, если честно, не очень нравится, у нее не очень большой художественный масштаб, но надо было с чего-то начинать. Это вообще был эксперимент - посмотреть, как люди будут реагировать на такого рода скульптуры, будут ли они востребованы. Это же игрушка, интерактивная скульптура, которая предназначена для того, чтобы люди садились на стульчик рядом с инструментом, делали вид, что играют на нем, и фотографировались.

- А «Турист»?

- Это была творческая работа, сделанная еще в годы студенчества. Она представлялась на различных выставках. Проект я тоже принес в городскую администрацию, но бюджетных денег на это уже не было, зато одна из сетей супермаркетов взялась оплатить производственные работы в качестве подарка городу на юбилей.

- Какая из поставленных скульптур для тебя наиболее ценна?

- Наверное, «Турист». Хотя я его задумывал как абстрактную композицию, но ее пришлось адаптировать под городскую среду и вообще ситуацию в городе, потому что народ бы просто ее не понял в том виде, в котором она задумывалась первоначально. Изначально не было задачи делать туриста как копию человека, как в музее восковых фигур.

- С каким материалом тебе приятнее работать?

- С классическим: камнем, бронзой. В бронзе можно делать более детализированные скульптуры, а в камне скульптура получается более монументальная, обобщенная. На самом деле все зависит от задач, которые стоят перед автором. Исходя из этого выбирается и материал.

- А какие задачи ставил ты перед собой в каждой из своих скульптур?

- Ну, например, в случае с памятным камнем «Основателям Иркутска» стояла задача создать образ старого города. Камень как материал в этом контексте важен: во-первых, есть выражение «заложить первый камень», а во-вторых, скульптура стоит рядом с первой каменной церковью Иркутска. «Турист» должен был быть подробным, со множеством деталей - для этого годится только бронза. «Виолончель» больше подходит под определение арт-инсталляции, чем скульптуры. Поэтому материал был выбран прочный и относительно недорогой - искусственный камень.

- А «Солнечные часы»?

- Это не совсем скульптура. Это скорее архитектурно-пространственная композиция.  

- Сколько у тебя есть нереализованных проектов, которые бы ты хотел осуществить?

- У меня есть одна композиция, но она пока только в голове, можно сказать. Ее еще никто толком не видел. Она называется «Ветра Байкала» - монументальная скульптура в несколько метров высотой. Но над ней надо еще работать, чтобы что-то серьезное получилось.

- Предполагается, что она тоже будет для Иркутска. Что заставляет тебя этим заниматься? В принципе ты ведь мог остаться в Красноярске или вообще куда-то дальше уехать учиться и работать.

- Я люблю Иркутск. Он и сам по себе красивый, но хочется еще что-то сделать свое, чтобы он стал лучше.

- На твой взгляд, что должно произойти в Иркутске, чтобы в городе становилось больше скульптур?

- Мне кажется, нужно создавать парковые зоны, где бы скульпторы могли выставлять свои произведения, чтобы они были изюминкой городской среды. Да и просто власти могли бы быть более открыты к чему-то новому и не бояться. Мне, например, было очень жалко узнать о том, что скульптору Даши Намдакову не удастся поставить в Иркутске памятник бабру. Якобы он там кого-то не устроил тем, что не очень похож. А какой смысл делать бабра таким, как на гербе Иркутска? Во-первых, если брать гербовое изображение и переводить его в объем, получится уродец. А Даши Намдаков сделал авторскую версию, со своими пропорциями и в своем узнаваемом стиле. И очень жаль, что это заглохло.

- Ну, а если представить, что Иркутск будет полностью открыт для новой городской скульптуры, когда, на твой взгляд, наступит количественный предел? Сколько еще нужно поставить памятников, прежде чем можно будет остановиться?

- Наверное, центр города уже достаточно нашпигован объектами. Может быть, еще можно поставить пару скульптур, а больше и не надо - будет перебор. Есть ряд мест, где в принципе ничего не может стоять. Например, район Центрального рынка, где ни одна скульптура, мне кажется, смотреться не будет. И есть еще много таких сомнительных мест. Тем более сложно уже поставить в Иркутске что-то масштабное, потому что основные места уже заняты. У нас нет больших площадей, проспектов. Поэтому, наверное, перспектива у городской скульптуры есть в относительно отдаленных районах - в Солнечном, например, или рядом с Аэропортом.

Илья Смирнов