Живое мясо русской поэзии обсудили на поэтическом фестивале

И хотя планы организаторов (иркутского отделения Союза российских писателей) привезти в Иркутск как мэтров поэзии, так и молодых стихотворцев, осуществились лишь наполовину, круглый стол «Учителя и ученики» все же состоялся. В дискуссии приняли участие гости фестиваля: поэты, эссеисты, критики и переводчики Михаил Айзенберг, Мария Галина, Ирина Ермакова, Аркадий Штыпель.

Существует ли преемственность поколений в русской поэзии — такой вопрос был задан всем участникам круглого стола. И каждый ответил на него абсолютно по-своему. «Я чувствую, что существуют авторы, которые продолжают определенные линии русской поэзии, — признался Михаил Айзенберг, поэт и критик, занимающийся вопросами современной русской поэзии. — Но в то же время в каждый этап развития поэзии ставит перед авторами некие главные вопросы, на которые поэты ищут ответы в своем творчестве. Ведь поэзия это не ювелирное украшение, это прежде всего ответ на главный вопрос времени».

Впрочем, назвать главные вопросы своего поколения Михаил Айзенберг затруднился, отметив только, что в 70-е годы прошлого века авторам его круга приходилось начинать все с нуля, и прямых учителей у них не было. «Мы чувствовали, что все живое уже закончилось, — отметил он. — Многие большие поэты, олицетворявшие собой целые эпохи развития поэзии, уже умерли, и контактировать в живую было не с кем. Поэтому наше ученичество скорее было связано с читательским опытом. Но в то время живое мясо стиха и слова ощущалось в стихах не Пастернака или Ахматовой, а в Мандельштаме и обэриутах — Введенском, Хармсе. Именно они смогли протянуть какой-то мост, на другой стороне которого через 20-30 лет смогли появиться новые имена. Скажу даже больше. Думаю, что если бы не было Мандельштама и Введенского, не было бы и новой русской поэзии».

«У нас тоже не было никаких «и в гроб сходя, благословил», — заметил поэт Аркадий Штыпель. — Михаил сказал, что поэзия — это не ювелирное дело. Я пойду дальше: поэзия — это вообще не технология. И подход к ней как к технике, которой можно овладеть, это глубоко порочный подход. Техническая подкованность, конечно, приобретается сама собой, но от того, что ты выучил по учебнику, что такое метафора, вряд ли ты научишься метафорическому мышлению. Таким образом, вообще искусство — это вечное изобретение велосипеда». С другой стороны, автор признался, что тоже нашел для себя учителей в русской поэзии, в частности Константина Вагинова, Бориса Пастернака и Николая Заболоцкого, но также и сегодня продолжает находить тех, у кого стоит чему-нибудь поучиться, причем, как правило, молодых поэтов. «Поэтому дело с передачами лиры — довольно сомнительно, ведь, кстати, еще Тынянов писал о том, что лира переходит не от отцов к детям, а от дядей к племянникам», — сказал Аркадий Штыпель.

Ирина Ермакова, начавшая заниматься поэзией уже в зрелые годы, и, соответственно, тоже не имевшая прямых учителей в поэзии, рассказала о своем преподавательском опыте на Форуме молодых писателей, который проходит в Подмосковье уже более десяти лет. «В рамках обсуждения творчества молодых поэтов мы можем подсказывать какие-то технические вещи, но я не уверена, что это вообще стоит делать, — отметила она. — Потому что когда поэты старшего поколения дают советы младшему, значит, они уже навязывают молодым свою технологию. Ну, а передать сам опыт, по-моему, вообще невозможно. Но с другой стороны, само общение на подобных форумах, фестивалях и мастер-классах молодых поэтов друг с другом и со старшим поколением бесценно».

А поэт, прозаик, критик и переводчик Мария Галина предложила в принципе разделить студийную работу с начинающими авторами и творческий генезис. «Это абсолютно разные вещи, ведь бывает так, что посредственный поэт оказывается очень хорошим педагогом и из его студии потом выходят блестящие молодые дарования, и наоборот, большой поэт часто оказывается плохим наставником, потому что подавляет своей личностью начинающих стихотворцев, — отметила она. — С другой стороны, мы чаще всего очень слабо осознаем масштаб людей, с которыми общаемся. И только после их смерти понимаем, с какой величиной имели дело».

От разговоров о прямом, непосредственном обучении стихосложению участники круглого стола перешли к обсуждению в целом истории русской поэзии и проблем творческого генезиса. «Надо сказать, что магистральная линия, засыхая, как правило, не дает ярких продолжателей, — заметила Мария Галина. — Обычно живые силы черпаются из каких-то боковых течений, притоков. И это, кстати, как раз укладывается в теорию Тынянова о дядях и племянниках. А поскольку сегодня в русской поэзии не существует генеральной линии, то вот ответ, почему в ней сегодня так много хороших поэтов».

«Сегодня богатство русской поэзии просто огромно, — добавил Аркадий Штыпель. — Хороших поэтов действительно сейчас много, все они очень разные, все интересные, и только успеваешь вертеть головой и удивляться».

 

Илья Смирнов