Виталий Смагин: «Иркутск — классический город».

Народный художник России Виталий Смагин - личность в Иркутске слишком известная, чтобы нуждаться в представлении. В 70-е - главный художник города, в 80-е - глава регионального отделения Союза художников, создатель кафедры монументально-декоративной живописи в техническом вузе, член-корреспондент Российской академии художеств, почетный гражданин города рассказал газете «Труд7», что значит город Иркутск в его жизни и судьбе.

- Виталий Георгиевич, вы родились не в этом городе, и даже не в нашем регионе, но вся ваша жизнь связана с Иркутском. Можете ли вы назвать Иркутск главным городом вашей жизни?

- Наверное, да. Место моего рождения - подмосковное Братцево. В 1960 году я поступил учиться в Иркутское художественное училище. Затем, отучившись, уехал в Ленинград, чтобы продолжить образование в Ленинградском высшем художественно-промышленном училище им. В.И. Мухиной, на отделении монументально-декоративной живописи. По окончании вуза меня, по счастливому стечению обстоятельств, пригласили в Иркутск на место главного художника города. Должность не самая творческая, скорее чиновничья. Я согласился, хотя меня приглашали и в другой город на такую же должность - в Кириши Ленинградской области. Но я приехал в Иркутск и с тех пор активно здесь работаю.

- А в чем заключались тогда обязанности главного художника города?

- Оформление города ко всем праздникам, колористика улиц и зданий, реклама - все это было на главном художнике города. Помню, как оформил первый в своей жизни праздник - 7 ноября. Решение понравился руководству, потому что оно было сделано в новом неожиданном ключе, мне тогда был близок богемный стиль. Хотя мне не очень было понятно, как нужно работать. По моей просьбе меня отправили в командировку в Ленинград - к профессору Петрову, который был тогда главным художником города на Неве. Вместе мы разработали Положение о главном художнике для Иркутска - такого документа в нашем городе вообще тогда не было. И я стал работать по нему. Кстати сказать, по этому положению во многом до сих пор работают главные художники Иркутска.

- Вы ведь художник-монументалист и создали довольно большое количество работ для города. Перечислите, пожалуйста, наиболее значимые для вас.

- Это как раз те работы, что были  сделаны в должности главного художника. Я тогда, несмотря на занятость административной работой, довольно активно занимался творчеством. Если говорить о монументальных проектах, то можно назвать утерянную ныне фреску в Театре юного зрителя. Затем была большая фреска во Дворце спорта, которая сейчас заставлена различными бутиками. Также в эти годы мною были разработаны эскизный макет мемориала «Вечный огонь», знак-памятник воинам, умершим в госпиталях Иркутска, который находится на Лисихинском кладбище; памятный знак жертвам репрессий в Пивоварихе; мозаику «Ритмы Байкала» на Лимнологическом институте. Все это, кстати, не входило в мои прямые обязанности и делалось на общественных началах - особняков за такие проекты тогда не давали.

- Но ведь это не только творческие достижения, это еще и вклад в культуру Иркутска, его городскую среду, облик.

- Конечно. Это формирует образ. Главный художник, как и главный архитектор города, каждый на своем поприще создают образ города. Если архитектор следит за планировкой, застройкой, единым архитектурным обликом и так далее, то художник отвечает за колористику, визуальную информацию, художественное убранство, размещение произведений изобразительного искусства в городской среде.

- Вот это очень интересно. Какой цвет, по вашему мнению, имеет Иркутск?

- Иркутск - классический город. А классическому городу присущи золотистые, белые, плотно-зеленые, бирюзовые тона. Как у Екатерининского дворца в Царском селе. И, я думаю, мы должны в Иркутске следовать классическому подходу.

- А почему вы ушли с поста главного художника?

- Я хотел больше заниматься творческой работой. В 1975 году я вступил в Союз художников СССР. Меня не хотели отпускать из администрации, но я все-таки ушел. А в 1982 году я был выбран на должность председателя регионального отделения Союза художников.

- То есть опять на административную должность.

- Ну да, но она уже гораздо больше была связано с творчеством: организация выставок различного уровня, фестивали, семинары, творческие поездки. Как раз тогда был построен Дом творчества в Листвянке. Его открытие я довел до конца.

- И это, наверное, можно назвать главным достижением в этой должности?

- Не только. В это время сформировались новые отношения между художниками, которые, вообще-то, довольно строго друг к другу относятся. Новые веяния и направления не всеми осознаются. Каждый пытается сохранить те завоевания, в которые он верит и понимает. Хорош тот художник, который понимает и признает работу другого, кто работает не так, как он. В поздние советские годы очень сильно не приветствовался так называемый формализм. Всех, кто работал не в классической манере, называли «формалюгами», и это было почти такое же клеймо, как «стиляга». У защитников традиционного искусства был такой главный вопрос: «А где в ваших картинах правда жизни?» На что у меня всегда есть возражение. Вопрос-то правильный, но в нем пропущено одно самое важное слово: где художественная правда жизни? Потому что просто правда жизни - это не искусство, а вот как создать художественную правду - тут множество способов и дорог. Вершина одна - высокое искусство, а пути на эту вершину разные. Я, когда учился, всегда искал что-нибудь новое: подходы, техники, направления. Этому же я учу и своих студентов в качестве заведующего кафедрой монументально-декоративной живописи ИрГТУ.

- И, кстати, искусствоведы говорят, что ваши ученики несут вполне узнаваемую печать вашей творческой манеры.

- Это неизбежно. Поясню, но не потому, что я такой высокий профессионал, а просто, чтобы стало понятно. Вот, например, по работам учеников видно школу Рембранта, или школу Пуссена. В учениках узнается учитель. Это видно, причем не только в живописи. То же самое в музыке, театре и так далее. В этом ничего плохого нет. Особенно если ученик признает мастерство своего учителя.

- Можете ли вы назвать своих учеников, которыми гордитесь?

- Могу, конечно. Первые ученики, которым я преподавал в Иркутском художественном училище: Аркадий Лодянов - заслуженный художник России сейчас занимается декоративно-прикладным, ювелирным искусством, мелкой пластикой. Живописец Борис Десяткин - один из замечательных художников; современным искусством занимается Владимир Соколов, тоже мой ученик.

Позже, уже в Политехническом университете, у меня выпускались Наталья Довнич, Мария Быкова, Елена Сергейчук, Светлана Аносова, Лариса Малкина, Надежда Малышева - любого бери, они все хорошие художники, все - члены Союза художников и активно работают. Всех я не называю, это те, кто сегодня на виду и представляют Иркутск на межрегиональных и других выставках.

- Скажите, а насколько часто город Иркутск появляется в ваших произведениях?

- Вы знаете, я почти не пишу городской пейзаж как таковой. Есть ассоциативные работы, которые связаны с городом, но нельзя сказать, что это конкретно Иркутск. Но у меня есть портреты многих известных людей города, многие из которых находятся в собственности Иркутского художественного музея.

- Вы один из самых заслуженных художников Иркутска, у вас масса званий, наград, благодарностей. Как вы сами к этому всему относитесь?

- Я отношусь к этому, как и положено: я горжусь. Конечно, все это не просто так. Это доказывает, что ты работаешь, и работа твоя отмечена.

- Какова сегодня творческая среда в Иркутске, на ваш взгляд?

- Я считаю, что, как и прежде, Иркутск остается городом художников и поэтов. Сегодня очень много молодых художников. Недавно я был на выставкоме, где отбирали работы для участия в выставке, которая пройдет в Москве в сентября этого года в честь юбилея Иркутска. Так вот для меня там были сплошь незнакомые имена. Появилось огромное количество новых художников, которых я не знаю. И у всех есть дерзость, стремление, талант, а это самое главное.