Жизнь под кайфом или Гламуризация всей страны
Господам политикам посвящается
Жизнь есть сон, и с этим трудно поспорить. Мы все спим и видим одно и тоже. Мы видим райскую благодать, состоящую из бутиков, ресторанов, ночных клубов, бассейнов и вилл, дорогих автосалонов, фитнес-клубов, центров пластической хирургии, бриллиантов и шуб из меха несчастных эндемиков - морских котиков, беззащитных трогательных шиншилл и вынутых из нутра матери маленьких овечек. В этой райской благодати нет полов и детей, а только сплошной унисекс, нет рождения, потому что и смерти нет, нет созидательного труда, приносящего усталость и удовлетворение, нет и любви, приносящей страдания и боль. В этом мире живут вечно, пожирая лобстеров и захлебываясь настоящим французским шампанским. В этом мире существует только один не атрофировавшийся инстинкт - удовлетворение собственного тщеславия, который заставляет всех участников сонного царства соревноваться в том, кто сожрет больше морепродуктов и не подавится. И этот мир называется российский гламур.
Согласно оригинальному толкованию, с родного шотландского языка гламур переводится как колдовство и наведение чар, как некое волшебное влияние, заставляющее видеть объекты в другом свете. Древние шотландцы гламуром считали волшебное заклинание, целью которого было достижение вечной молодости. В старой Франции гламуром называли специальную вуалетку, скрывающую прыщи и недостатки кожи на лице. В эпоху глобализации гламур стал идеологией преуспевающего среднего класса, озабоченного комфортным жизненным дизайном и не желающим кардинальных социальных перемен.
Основной целью гламура в цивилизованном обществе является создание культа потребления для тотального увеличения объемов продаж посредством приукрашивания, ретуширования действительности до полного глянца. Играя на самых низменных инстинктах потребителя, а именно стремлении к роскоши, гламур стал не просто идеологией оболванивания огромного количества людей, но и колоссальным по силе воздействия инструментом маркетинга.
Писатель Виктор Пелевин определил гламур как маскировку, которая нужна человеку, чтобы повысить свой социальный статус в глазах окружающих и создать впечатление, что человек имеет доступ к бесконечному источнику денег. А поэт Лев Рубинштейн назвал гламур вредной официальной идеологией современного общества и высказал обеспокоенность ее воздействием на умы молодых россиян. Апологеты гламурной идеологии со свойственной им циничностью обратили аргументы поэта против него самого и в свою пользу. Главный редактор гламурного издания GQ Николай Усков в статье "Суверенный гламур", июль 2006 года, так ответил поэту: "Но я позволил себе сформулировать главный тезис выступления еще радикальнее: гламур за последние пару лет стал идеологией правящего класса России, который давно проклял малиновый пиджак, обрел известную утонченность и научился скептически морщится на шампанское, если это не Dom Perignon 1998 года. Модель гламурного образа жизни востребована элитой прежде всего как способ обрести респектабельность, неважно, в глазах Запада или местного бомонда. Г-н Путин носит Patek Philippe и начинает каждое утро с верховой прогулки, г-н Лимонов щеголяет безупречными вечерними костюмами и не пропускает ни одного светского раута столицы, г-н Абрамович променял сомнительный для Запада титул "русский олигарх" на приличное "хозяин "Челси", г-н Жириновский тщательно подбирает галстуки к рубашкам, местами напоминая миланца, даже г-н Венедиктов, презирающий Blacktie за сходство с пингвином, заставил себя надеть смокинг на церемонию "Человек года GQ-2005", потому что "так положено".
И вот здесь мы подошли к самому главному, к природе российского гламура. Лучшие умы транснациональных брендов ломали головы над тем, как заставить скаредного буржуа раскошелиться на бриллианты жене и "Бентли" себе, и заставить его ездить на Канарские острова, не будучи полной развалиной, или вытолкать его в Куршевель, или, на худой конец, в Австрию на Рождество. Лучшие маркетологи всего мира изощренно боролись за потребителя, настойчиво внедряя в его мозги, что истинные ценности в этом мире приобретаются за большие деньги, и чем их больше потрачено, тем ценнее ты становишься сам. Они использовали технологии зомбирования, практически уже потеряв всякую надежду на победу.
Но даже они были шокированы столь нечаянным трофеем и потребительским напором российских олигархов, которые ворвались в Европу, сметая на пути все и вся, и приобретая, не глядя, пабы, автомобильные бренды, яхты и футбольные клубы. Российские олигархи своими гусарскими выходками в Куршевеле и Лондоне вогнали в ступор благородное европейское семейство, потому что вели себя как дурно воспитанные расточительные бабы. Рискну предположить, что именно с этого момента в традиционной глобалистской культурной политике, которая требует от человека мыслящего отказаться от приоритетов индивидуальных и разделять публичные пристрастия, если они востребованы рынком и растиражированы медийными технологиями, случился некоторый крен. Российские олигархи продемонстрировали миру, что объектом гламура может быть не только женщина. До того момента почему-то ошибочно считалось, что 80% всей рекламы адресовано ей. Возникает закономерный вопрос, почему богатые русские мужчины, бизнесмены, стали такой легкой добычей глобалисткой гламурной пропаганды? И ответ мы найдем у Виктора Пелевина в начале этой статьи. Видимо, российские нувориши, закончив с бандитскими разборками у себя дома, нуждались в срочном наведении глянца, чтобы напустить пыли в глаза тамошней аристократии. Результат случился такой, какой и должен быть. Упаковались как лорды, а аристократами так и не стали. Собственно говоря, содержимым фантиков в Европе никто и не интересуется, потому что все понимают, кто и на какой крючок попался.
Между тем мы-то серьезно попали, потому что, по правде говоря, совсем не были готовы к такому повороту событий. А он для России очень опасен и вот почему. В отличие от цивилизованного мира, где существуют устойчивые демократические институты, и где женщина уже достаточно давно несет ответственность за свою жизнь наравне с мужчиной, Россия продолжает оставаться страной патриархальной. В ней девочка с детства воспитывается согласно традиционной, а не феминисткой философии. Девочку выращивают не для карьерных устремлений, а для создания семьи. И общество так устроено, что женщина уязвима и очень зависима от мужчины, она может управлять им только используя нехитрый арсенал соблазнения, а не как в Америке, где мужчина и женщина очень часто становятся интеллектуальными конкурентами в карьере и бизнесе. Имеющие место исключения у нас в стране только подтверждают правило. Поэтому российское общество просто не готово к тому, чтобы наши мужчины так безответственно огламуривались.
"Мода имеет дело не с женщиной, а с женственностью", - сказал известный французский философ и социолог Жан Бодрийар. Эта женственность проецируется на предметы, объекты и отношения. Проецируется она также и на мужчин, которые становятся женственными. Эти женственные мужчины совсем необязательно должны иметь нетрадиционную сексуальную ориентацию. В своих сексуальных пристрастиях они могут быть вполне традиционными, но в поведенческом смысле могут быть совсем непохожими на мужчин в обычном понимании.
Именно об этом говорит в своей статье "Бабье царство Сергея Минаева", обнародованной в сети 11.04.08, АПН, Александр Самоваров, когда анализирует последний роман Сергея Минаева "Телки". По мнению Александра Самоварова, герой Минаева, некто Миркин, демонстрирует все признаки женской психологии.
Самоваров акцентирует внимание на том, что в каждом человеке есть мужское и женское начало. Однако женское устремлено лишь к тому, что составляет личное счастье. "Женщине интересна только она сама", пишет Самоваров, и женщина, по его мнению, стремиться к экспансии только в рамках своей личной судьбы. А мужчина - существо социальное, он всегда приносит себя в жертву общему во имя реализации каких-то идей. Иными словами, Александр Самоваров подтвердил то, что было написано мною выше о патриархальной природе взаимоотношения полов в нашей стране.
"Так вот, мир героя Минаева - это мир женский", - пишет Самоваров.- Главное - чтобы он, Миркин, был счастлив. К остальному этот персонаж безразличен".
Александр Самоваров прав, герой Минаева живет в женском мире и по его законам, но сам он является обладателем не женской психологии, а женственной, которая в условиях гламуризации может быть присуща и мужчинам. В чем разница? Поясню. Как известно, существует два типа управленческого поведения - мужской и женский. Последний справедливо было бы назвать женственным. Так вот, этот способ управления состоит в том, что женщина будет стремиться создать вокруг себя комфортную среду существования. И заключаться она будет не только в том, чтобы окружить себя удобствами психологического, организационного характера и удобными человеческими ресурсами, а в том, чтобы создать такую систему власти, которая без нее рухнет. Чтобы устранить даже гипотетическую возможность конкуренции. Именно поэтому считается, что в коллективах, где руководители женщины, на полную катушку разворачиваются всякого рода интриги.
Мужчина же, напротив, будет строить устойчивые технологические конструкции, которые позволят системе работать и без него. Уверенный в своих силах руководитель не будет стремиться замыкать все вопросы на себя, чтобы чувствовать себя незаменимым, как это зачастую делают руководители-женщины. Более того, мужчине, в классическом понимании этого слова, не свойственно заигрывать и играть с подчиненными, задействовав межличностные отношения. Он в принципе не способен обсуждать с подчиненными новинки в магазинах и последние приобретения, точно так же, как и личная жизнь сотрудников его интересовать не будет. Поэтому наличие личных отношений с подчиненными не станет для него препятствием в принятии непопулярных и неприятных решений, которые нормальный руководитель вынужден принимать практически ежедневно. Это единственно грамотный и эффективный способ управления, но его почему-то до сих пор принято считать исключительно мужским.
Самоваров пишет о женственном мужчине Миркине, которых у нас вдруг обнаружилось великое множество. Эти мужчины любят следить за собой, посещать салоны и магазины, они стремятся самоутвердиться не привычным для мужчины, а каким-то нелепым детским образом, когда передают друг другу глянцевые журналы со своими фотографиями, интересные только им самим. Они, как женщины, счастливы, когда покупают себе брендовую шмотку, машину или телефон. И все бы ничего, только управляют они женственно и по-гламурному: такие же нежные и неработоспособные. Они панически боятся брать на себя ответственность и совсем не думают о завтрашнем дне. И самое главное, как написал Александр Самоваров, "Мужчина с женской психологией - идеальный вариант для власти, которая не ставит перед собой масштабных задач".
Между тем масштабные проблемы, которые предстоит решать, не ждут, а катятся на нас снежным комом. Одна из них - низкая производительность труда, которая в два раза отстает от роста заработной платы отдельных слоев населения и в шесть раз уступает показателям зарубежных пролетариев, которые почему-то к тлетворному гламурному влиянию проявляют поразительную стойкость. Дорог качественных нет и водопроводов, хлебозаводы разваливаются и жилье аварийное, самолеты падают и на улице ночью ходить страшно. За детскую смертность и сиротство стыдно, за стариков нищих, за инвалидов брошенных. А через 40 лет вообще как минимум треть населения потеряем и некому работать будет, и сами сдадимся хоть кому, безо всякого Гитлера. И некому будет глянцевые журналы читать. Впрочем, что это за негламурный такой разговор пошел. Глянца надо добавить, чтобы жить веселее стало...
В отличие от России, во всем остальном мире гламур - пока всего лишь попытка заставить человека жить под гламурным кайфом, в вечном розовом одурении. И в отличие от России, гламуру на Западе противостоят антиглобалисты и мощные антигламурные организации, в которые входят деятели культуры и лидеры общественного мнения. Мы же живем так уже очень давно. И для большинства россиян гламурная идеология, культивирующая в их головах искаженное глянцевое представление о действительности, заставляет их жить под наркотическим опьянением, вызывая глубокую девальвацию сознания и, как следствие, отклонения в сексуальном и социальном поведении.
Но самое страшное, что патологические изменения происходят не только в сознании простого народа, но и в сознании элиты. Народ убеждают, что элита просто обречена вести праздный образ жизни, и просто обязана давиться лобстерами и жрать клубнику, героически превозмогая аллергию, истреблять эндемиков, ездить на "Бентли", менять жен, если они вышли за критический 25-летний возраст, и так далее и тому подобное, не хочется даже продолжать. Народ убеждают, и сами убеждаются тоже.
Народ учат, что работают только лохи, а все умные делают все то, что перечислено выше. От народа скрывают, что среднестатистический американец вынужден работать на трех работах, чтобы прокормить семью и платить за дом. Этот кредит он будет платить всю свою жизнь. Русскому народу неведомо, что в благополучной Америке рядовая американская семья единственное, что может себе позволить - это сходить пообедать в выходные в заведение фастфуда. Русскому народу неизвестно, что почти все рядовые американцы - набожные пуритане, озабоченные семейными ценностями, и им нет никакого дела до трусов Пэрис Хилтон и до того, почему дедушка лишил ее наследства.
Другое дело у нас. У нас даже бабушки жалеют бедную Хилтон и недоумевают, почему это ее клон, дочка покойного уважаемого либерала и бывшего мэра северной столицы, вопреки своему гламурному имиджу отнюдь негламурно изъясняется в телевизоре нецензурной бранью наперегонки с вдовой отца русской демократии и своей матерью. Это для них, вездесущих бабушек, ужом в телевизоре извивается непонятно кто, "то ли сына то ли дочь, то ли маленька лягушка, то ль неведома зверушка", а в действительности Сергей Зверев. И пусть бы бабушки развлекались, но вот беда, что смотрят все это не только бабушки.
Как же мы, великий народ, позволили опустить себя в эту гламурную розовую муть? Или перевелись, что ли, настоящие мужики на земле русской, одни только миркины остались? Или мы все под кайфом, и это только галлюцинации и страшный сон?
