Как профсоюз может заставить работодателя платить достойную зарплату и обеспечивать нормальные условия труда?

Прошедшие пять лет вместили в себя и период экономического роста, и годы экономического кризиса. Примечательно, что принимавший участие в работе съезда председатель правительства России Владимир Путин высоко оценил роль, которую профсоюзы играли в минувшей пятилетке, особенно в преодолении кризиса 2008-2009 годов. Так, он отметил: «При ведении переговоров с профсоюзами по решению неотложных социальных проблем, естественно, мы спорим, и спорим немало. Но всегда слышим друг друга». Чего порой не хватает у нас на областном уровне. Не могу не выделить еще один тезис из выступления Владимира Путина на съезде: «Нельзя подменять модернизацию усилением эксплуатации работников… Решать проблемы развития и конкурентоспособности нельзя за счет занижения зарплат, отказа от социальных гарантий, или введения практики увольнений, при которой интересы работника никак не защищаются, а он просто выбрасывается на улицу». Я расцениваю это заявление, как одобрение деятельности профессиональных организаций и их лидеров, которые в это непростое время кризиса защищают социально-трудовые права граждан. На съезде было отмечено, что ключевым элементом достойного труда является достойная зарплата, обеспечивающая работнику экономическую независимость, отдых, возможность содержать семью и инвестировать в свое профессиональное развитие.

Целей много, я бы хотел выделить наиболее актуальные, на мой взгляд, для Иркутской области. На съезде был остро поставлен вопрос переселения с Севера неработающего населения, неудовлетворительного пенсионного обеспечения северян, плохой организации их лечения и отдыха. Было указано на необходимость создания новых рабочих мест на основе ускоренной модернизации экономики северных регионов.

Деятельности Иркутского профобъединения в последние пять лет на отчетно-выборной конференции дали положительную оценку. Из особых достижений: в 2008 году нам удалось провести переговоры с правительством Иркутской области и объединением работодателей, благодаря которым было заключено первое соглашение о региональном минимальном размере оплаты труда (МРОТ) на 35 % выше федерального стандарта. Проблемы же у нас остаются прежние: низкий уровень оплаты труда работников, особенно в бюджетной сфере. Необходимо доработать механизм индексации зарплат и социальных выплат малообеспеченным гражданам в связи с ростом цен на товары и услуги. Нужно пересмотреть потребительскую корзину в сторону увеличения. Надо проводить работу по поднятию МРОТ до уровня прожиточного минимума трудоспособного населения, и исключению из его структуры стимулирующих и компенсационных выплат. Решение этих проблем возможно только при условии организационного укрепления профсоюзных организаций всех уровней – здесь у нас тоже работы предостаточно.

По этому вопросу переговоры ведутся с 2009 года, но единого мнения до сих пор не достигнуто. Позиция профсоюзов состоит в том, что к МРОТ должны начисляться и районный коэффициент, и надбавка за работу в северных территориях. Иначе формируется дискриминация в сфере оплаты труда в зависимости от места жительства, что запрещено Трудовым кодексом РФ. Кроме этого, в составе МРОТ не должны учитываться компенсационные, стимулирующие и иные выплаты, это должен быть чистый оклад работника. На сегодняшний день федеральный стандарт МРОТ – 4 тыс. 330 рублей. Профобъединение настаивает, чтобы минимальная зарплата работника, отработавшего более пяти лет на юге области, не должна быть ниже 6 тыс. 928 рублей. В территориях, приравненных к Северу, действуют повышающие коэффициенты, так, в Братске зарплата не может быть ниже 8 тыс. 227 рублей, в Усть-Илимске – 9 тыс. 93 рубля. На Крайнем Севере, к которому относится, в частности, Катангский район – 10 тыс. 825 рублей. Сегодня это подтверждают многочисленные выигранные судебные иски. К сожалению, правительство Иркутской области, мотивируя отсутствием бюджетных средств, игнорирует эту федеральную норму, и затягивает ведение переговоров об увеличении регионального МРОТ. Хотя в целом ряде субъектов РФ уже подписаны трехсторонние соглашения, в которых МРОТ утвержден в размере прожиточного минимума, и выше. Например, в соседней Бурятии. Впрочем, есть и положительные подвижки. Областное правительство и объединение работодателей согласились с предложением профсоюзов дифференцировать величину МРОТ в зависимости от климатических условий, в которых живет и работает гражданин. Иркутская область поделена на шесть зон, для каждой из которых установлен свой повышающий коэффициент. Надеюсь, что переговоры будут продолжены, и мы должны найти решение этого важного вопроса.

Я бы не согласился, что наш регион легко пережил кризис. Все-таки падение производства и доходов в бюджет было значительным. Некоторые предприятия обанкротились, что привело к росту реальной безработицы. В связи с сокращением областного бюджета прекратили свое действие многие социальные программы. Профобъединение в Законодательном Собрании активно противодействовало этому негативному процессу, чтобы смягчить удар кризиса для социально-незащищенных слоев населения. Также мы участвовали в разработке антикризисных программ областного правительства и программ содействия занятости людей, потерявших работу. В связи с кризисом профсоюзы, конечно, внесли корректировку и в свою работу. Трудности были у всех – и у работодателей, и у работников. Но у работников все-таки больше. Работодатели естественно в этих условиях пытались сократить расходы, связанные с производством продукции и оказанием услуг. И, к сожалению, в первую очередь за счет работников, уменьшая им зарплату и социальные выплаты, предлагая уволиться по собственному желанию. В этих условиях возросла ответственность профсоюзов. В организациях, где были дееспособные профсоюзы, таких нарушений удалось избежать. На предприятиях, где объективно сложилось тяжелое финансовое положение, профсоюзы шли на некоторые уступки работодателям по выполнению ими условий коллективных договоров, соглашались на временную работу по сокращенным рабочим дням и неделям. Но такие уступки делали только в случае, если работодатель открывал профсоюзам всю свою финансовую отчетность, и угроза закрытия была реальной.

Я бы не сказал, что вот, кризис закончился, и мы его пережили. Ситуация в экономике еще не достаточно устойчивая. И это профсоюзы учитывают в своей практической ежедневной работе.

Болевых точек больше. В Иркутской области уже три года не повышали зарплат бюджетникам – учителям, врачам. Не проводилась индексация и региональных социальных выплат. А расходы на продукты питания, на транспорт, на услуги ЖКХ росли. То есть, последние три года у нас реально падал уровень жизни населения.

Когда Владимир Путин назвал срок закрытия предприятия, я именно так и думал. Однако в настоящее время ситуация уже не кажется столь радужной. На протяжении последних 20 лет на всех властных уровнях неоднократно заявлялось о необходимости закрытия БЦБК и создания альтернативных производств для трудоустройства высвобождаемых работников. Но ничего практически не сделано, кроме составления протоколов, поручений высших должностных лиц государства и программ. Даже за два последних года, очень тяжелых для жителей Байкальска, не было создано ни одного нового постоянного высокоэффективного рабочего места, только разговоры и прожекты. Кроме этого, когда два года назад БЦБК запускали, оказалось, что из 1,7 тыс. сокращенных работников не трудоустроенными остались только 500 человек. Все высококвалифицированные специалисты нашли работу на других предприятиях отрасли, или сменили профиль. Может быть, стоило этим 500 дать повышенные социальные выплаты, создать альтернативное производство и вообще не запускать комбинат? Но было сделано так, как сделано. А когда в 2010 году я участвовал в расследовании несчастного случая на БЦБК, мы столкнулись с тем, что работают там и чтец, и жнец – все, кроме профессиональных целлюлозников. Результат – несоблюдение техники безопасности на производстве. И трагическая гибель людей.

Море БоГЭС, по-видимому, не будет подготовлено в соответствии с техническими требованиями, как этого не было сделано при затоплении Братского и Усть-Илимского водохранилищ. К сожалению, история нас ничему не учит. И, как всегда, виноватых нет. Хотя на проведение лесосводки время еще немного есть. По оценкам экспертов, необходимо до декабря 2012 года убрать около 1 млн кубометров деловой древесины. Решить этот вопрос должно правительство РФ, однако этого не делается. И уже прорабатывается вопрос о выделении около 250 млн рублей из федерального бюджета после 2012 года на очистку водохранилища от древесины. Кроме как бардаком это нельзя назвать. А ведь, чтобы провести лесосводку, достаточно отдать эту территорию лесозаготовителям бесплатно, и жестко контролировать, чтобы они соблюдали правила ведения вырубок – вывозили отходы и т.д. Почему этого до сих пор не сделано, мне не понятно.

Это надо было сделать давно. Профобъединение еще в 2007 году предлагало разработать и принять областной закон «Об условиях и порядке предоставления жилых помещений гражданам, подлежащим переселению из зоны затопления водохранилища БоГЭС». Тогда этого сделано не было. Только сейчас такой законопроект готовится к внесению в Законодательное Собрание. Четыре года жители поселка Кеуль и части поселка Невон, попадающей в зону затопления, сидели на чемоданах без работы и, как следствие, без средств к существованию. Ведь в Усть-Илимском районе работы практически не осталось после того, как местные малые лесозаготовительные предприятия закрылись, а крупные приобрели современную технику, позволяющую в разы сократить количество работников в лесу. А если бы закон о переселении был принят раньше, большая часть людей уже бы выехала, и такой острой проблемы не стояло бы. Необходимо срочное принятие областного закона с полным финансовым обеспечением его реализации. Необходимо также, при определении населенных пунктов, куда будут переезжать жители Кеуля и Невона, серьезным образом проработать вопрос их трудоустройства. Возможно даже, для них следует разработать программу содействия занятости, предусматривающую дополнительное обучение или переквалификацию. И нужно, чтобы на новом месте жительства их ждала работа. Вкладывать государственные деньги в переселение людей из одного безработного поселка в другой, я считаю, бессмысленным и даже социально опасным.

Потому что органы государственной власти Иркутской области, и в первую очередь бывшая администрация, реальных мер по защите интересов населения не принимали. Хотя этот вопрос неоднократно, начиная с 2000 года, обсуждался на различных площадках, в том числе в Законодательном Собрании. Руководство Красноярского края добилось принятия федеральной программы развития Нижнего Приангарья, в которой, естественно, нет мероприятий, позволяющих решить проблемы, возникающие при заполнении водохранилища БоГЭС на территории Иркутской области.

Жителей Усть-Илимска и всего Усть-Илимского района волнует не только этот важный вопрос. Их волнует весь комплекс вопросов, связанных с созданием еще одного искусственного моря на реке Ангара. Неоднократно звучали обещания, что на суд усть-илимской общественности будет представлена оценка воздействия на окружающую среду (ОВОС) водохранилища БоГЭС. Однако до сих пор этого не сделано. Качество воды – это наиболее острый вопрос. В государственном докладе Минприроды РФ указано, что среди каскада ангарских водохранилищ наиболее грязным является Усть-Илимское. В этом докладе отмечается, что низкое качество воды в Усть-Илимском водохранилище связано с отсутствием возможности самоочищения Ангары: «В худшем положении находится Усть-Илимское водохранилище, сопряженное с нижним бьефом Братской ГЭС и лишенное столь необходимого для активизации процессов разбавления и самоочищения проточного речного участка». Точно такая же ситуация возникнет после запуска Богучанской ГЭС. В таком случае водохранилище БоГЭС будет «подпирать» Усть-Илимскую ГЭС и участка для свободного хода реки не останется. Это, естественно, приведет к еще более худшему состоянию качества воды нашего Усть-Илимского водохранилища. Сейчас необходимо добиться проведения оценки воздействия на окружающую среду Богучанской ГЭС на реке Ангара. Это ещё одна попытка изменить ситуацию с экологической оценкой проекта. Напомню, что процедура ОВОС была начата в 2006 году, но через два года все работы были свернуты и тема негативного воздействия БоГЭС стала фактически запретной. Пуск БоГЭС намечен на 2012 год. Это, конечно, совсем скоро. Но время ещё есть. Безусловно, требуется особый подход к решению вопросов, связанных с созданием нового водохранилища. Ведь в нем будут скапливаться все вредные вещества, поступившие со стоками в Ангару на всем протяжении реки от Иркутска до Усть-Илимска. На мой взгляд, необходима областная программа под условным названием «Чистая Ангара». В ее рамках все предприятия и учреждения, осуществляющие сброс стоков в реку, должны провести комплекс мер по повышению эффективности своих очистных сооружений. Только там можно предотвратить превращение Богучанского водохранилища в «мертвое море».

Пока запуск БоГЭС не дает городу и району ничего, кроме проблем. Качество жизни местных жителей не улучшится. Именно поэтому там в настоящее время имеют место протестные настроения.

Содержание федерального законодательства существенно изменилось. Совместно с общественными организациями инвалидов мы пытались отстоять пункт, по которому работодатель в случае невозможности трудоустроить инвалидов обязан был вносить в областной бюджет определенную плату. Эти средства шли на создание рабочих мест для людей с ограниченными возможностями. Ежегодно платежи приносили до 100 млн рублей. Я по-прежнему считаю, что правовая возможность для обоснования этой нормы имеется, и эту позицию поддерживает ряд ученых-правоведов. Нужна политическая воля для решения этого острого вопроса. В этом году начала действовать федеральная программа «Доступная среда». Аналогичная программа принята в нашей области, в некоторых муниципалитетах приступили к разработке проектов. Но областная программа не охватывает всего комплекса проблем, с которыми сталкиваются в своей жизни инвалиды. Это ведь не только отсутствие пандусов, но и информационная изолированность, и много чего еще. В этом году федеральная программа реализуется в нескольких пилотных регионах, идет отработка принципов и мер государственной поддержки. В 2012 году федеральные средства пойдут на места, и чтобы нам их получить, надо срочно доработать областную программу, сделать ее более полной. Под ту программу, что есть, нам денег не дадут. Она не пройдет экспертизу в Минэкономразвития РФ.

Наверное, это работа председателем объединенного профкома Усть-Илимского ЛПК – с 1989 по 2001 год, переломное время в истории страны, в истории Усть-Илимска. На общее тяжелое экономическое положение накладывалась жесточайшая война новых собственников. Хронические задержки зарплат, налогов в городской бюджет – а это работа всей жилищно-коммунальной системы города. И вот зимой градообразующее предприятие встало. Ситуация была критической. Но благодаря активным и слаженным действиям профсоюза нам удалось выстоять, заставить собственника запустить предприятие, исполнить свои обязательства перед работниками и заплатить налоги. Нам удалось не потерять Усть-Илимск – наверное, в этом вижу наше достижение. Кроме того, это стало уроком для всех нас, профсоюзных работников, как мы должны действовать в новых рыночных условиях. Конечно, такой тяжелый опыт не забывается.

Как показывает мировая практика, массовая забастовка – эффективная мера воздействия на работодателя, не соблюдающего законные права работников, кем бы он не являлся: частным собственником, муниципалитетом или государством. И мой личный опыт это подтверждает. Но к этой мере профсоюзы прибегают только в исключительных случаях, когда не удается договориться за столом переговоров. К сожалению, действительность такова, что подчас работодатель не идет на уступки работникам, если у тех нет «дубины народного бунта» за спиной. Кроме этого, в России организовать легальную забастовку юридически очень сложно. В свое время мы проводили такую акцию в Усть-Илимске, и нам стоило невероятных усилий все сделать в границах правового поля. Профсоюзы сейчас предлагают упростить процедуру организации забастовок. Но у работника, кроме забастовки, есть и другая мера воздействия на работодателя. Если зарплату задерживают на срок более 15 дней, можно отказаться выходить на работу до полного погашения долга, написав предварительно соответствующее заявление на имя директора предприятия. Это – норма Трудового кодекса РФ. И если ее солидарно применяет весь коллектив, у работодателя просто нет другого выхода, кроме как выполнить законное требование.

Согласно Трудовому кодексу РФ, уволить работника – члена профсоюза по своей инициативе работодатель может только с учетом мнения профкома, который проводит собственную проверку законности такого решения вопроса. Конечно, если работник пришел на работу в состоянии алкогольного опьянения, или совершил иное грубое нарушение трудовой дисциплины, профком его не защитит. Но в случае произвола работодателя это один из наиболее эффективных способов отстоять свои права.

Да, представитель профсоюза может отстаивать интересы работника в суде. Но в первую очередь он попробует урегулировать возникшие разногласия посредством переговоров. Возможно, через комиссию по трудовым спорам, в которую входят на паритетных началах представители работодателя и профкома. И если комиссия примет решение в пользу работника, уже не ему придется обращаться в суд, а работодателю.

Принимать решение о создании профсоюза должны сами работники. Правовая возможность этого существует во всех организациях, не зависимо от штатной численности и формы собственности. Главное, чтобы решение о создании профсоюза приняли не менее трех работников. История говорит о том, что защищать свои интересы людям труда удается лучше, если они организованны и действуют коллективно. Моя многолетняя практика говорит о том, что максимальный положительный эффект достигается только там, где все члены профсоюза готовы не на словах, а на деле отстаивать свои права. Если такой готовности нет, но нет смысла и создавать профсоюзную организацию. И еще, члены профсоюза должны в трудную минуту оказывать поддержку своему лидеру. К сожалению, это тоже бывает не всегда. Я на своей шкуре испытывал это. Также могу привести такой пример. На строительстве Усть-Илимской ГЭС в одной из строительных бригад – а бригады были большие, по 100 и более человек – профорг обоснованно требовал у мастеров соблюдения техники безопасности и обеспечения спецодеждой, теми же верхонками. Его начали притеснять. И тогда вся бригада пришла к мастеру и сказала: оставь в покое нашего профсоюзного лидера. Видимо, сказано было убедительно, потому что больше его не трогали.

Конечно, если на предприятии случаются несчастные случаи, то значит, работодатель не обеспечил безопасные условия труда. А это его обязанность. Обязанность же профсоюза – осуществлять жесткий контроль в этом вопросе. Профсоюзы поддерживают мнение, что надо сделать так, чтобы инвестировать в охрану труда было выгоднее, чем платить за минимизацию тяжелых последствий. Надеемся, этот принцип будет реализован в правовых актах правительства России.