Вернут ли деньги вкладчикам ИФЦ?

В рамках депутатских полномочий я могу осуществлять поддержку со стороны права, общественных институтов. В этом году я уже провел четыре встречи с вкладчиками, на самой первой из них они попросили принять меры, чтобы впредь не повторилось ситуации, когда обманывают такое большое количество людей. Исходя из этого пожелания, и строилась наша дальнейшая работа. В итоге сейчас подготовлены предложения по изменениям в действующем законодательстве, которые будут направлены в экспертно-консультативный совет при фракции «Единой России» в Госдуме.

Анализируя ситуацию, мы общались с налоговой инспекцией, с прокуратурой, со следственными органами. Все работают, и те механизмы защиты, которые должны были сработать, они сработали. В первую очередь, думать о сохранности личных сбережений, должны сами вкладчики. Но мы имеем то, что имеем. С нашей стороны мы попытаемся усовершенствовать законодательство, чтобы не возникало подобных ситуаций. Это на самом деле не упущения законодателей, не пробелы в законах, это, прежде всего, злоупотребление предоставленным правом со стороны недобросовестных руководителей. Мы продекларировали стремление к гражданскому обществу и стремимся к тому, чтобы оно стало гражданским, поэтому людям предоставляются широкие гражданские права, которыми они должны пользоваться ответственно, но одни ими злоупотребляют и разрабатывают различные мошеннические схемы, другие проявляют чрезмерную доверчивость и легкомыслие.

Господин Решетников, который присутствовал на моей последней встрече с вкладчиками, дал понять, что признает свою вину. Он подтвердил, что задолженность где-то порядка 1 млрд. 800 тыс. рублей, что это чуть больше шести тысяч участников. Я его не защищаю, а констатирую факты. Он сказал, что у него есть планы, он ими поделился. По его словам, он будет продолжать работать на финансовых рынках, сказал, что будет привлекать средства у инвесторов, с которыми он уже в течение двух месяцев ведет переговоры. На каких рынках он будет торговать, он не сказал.

Я не беру на себя ответственность говорить, будут приняты предлагаемые изменения или нет. Вкладчики требуют внести изменения куда-нибудь, лишь бы впредь не возникало подобных ситуаций. Поэтому мы собрали массу информации, и проанализировав ее, поняли, что обманывают разными путями. Что касается «Иркутского фондового центра», то это общество с ограниченной ответственностью, деятельность которого регулируется, прежде всего, Гражданским кодексом. Данная организация привлекала средства граждан по обычным договорам займа. Это элементарный инструмент, которым пользуются многие организации. Что делалось? Заключался договор, по которому гражданин – физическое лицо – передавал деньги организации – юридическому лицу, в данном случае «Иркутскому фондовому центру», который деньги не вернул. Мы предлагаем запретить заключать договоры займа между гражданином и организацией тогда, когда гражданин дает в долг юридическому лицу. Исключения составляют лишь аффилированное лицо юридического лица, например, член совета директоров, может давать деньги взаймы. Это наше первое предложение. Второе предложение касается закона «О кредитной кооперации». То есть вторая организационно-правовая форма структур, привлекающих средства граждан, это кредитные кооперативы. В Иркутской области это «Департамент вкладов и займов», который находится в процедуре банкротства, это кредитный союз «Виват», в отношении руководителя которого возбуждено уголовное дело. Недавно вступил в силу новый закон «О кредитной кооперации», который предусмотрел более действенные механизмы финансовой защиты, в том числе со следующего года вступают в силу нормы, которые говорят о том, что контроль за деятельностью кредитных потребительских кооперативов будут осуществлять саморегулируемые организации. В действующем законе есть норма, которая говорит о том, что СРО вправе предъявлять требования к кредитным кооперативам страховать риск ответственности за нарушения договоров передачи личных сбережений. Мы предлагаем закрепить это не как право, а как обязанность. То есть, СРО необходимо обязать предъявлять требования о заключении договоров страхования ответственности.

Мы готовы рекомендовать обратиться господину Решетникову с вопросом о кредитовании. Я, правда, сомневаюсь, что он воспользуется этим советом. Банки могут помочь деньгами, но как я понимаю, сам Решетников особого желания брать кредит не испытывает. Да и кредиты в подобных ситуациях банками не выдаются. Они выдаются на развитие, на оборотные средства и должны чем-то обеспечиваться.

Я не могу комментировать эту ситуацию, так как это было решение суда об избрании меры пресечения. Суд так решил, но люди, действительно, не понимают, почему так произошло. Им непонятно, почему его сначала взяли под стражу, потом отпустили, потом снова взяли под стражу. Для чего? Они не понимают, почему в тот момент, когда финансовый рынок активно рос, и можно было проводить какие-то финансовые операции, тот, кто должен был возвращать им долги, был изолирован от общества. Вместе с тем сам Решетников говорит, что понимает, что послужило подлинной причиной его заключения под стражу. Что и меня немного удивляет. Но опять-таки я не могу давать какие-то комментарии по этому поводу, пока я приговора не видел. Но есть вопросы, которые для меня удивительны. Для чего сидел год Решетников? И действительно ли он такую опасность обществу создавал, что его отправили в СИЗО.

Конечно, у меня, как гражданина, есть подобные предположения и опасения. Действительно, он может вновь выстроить свои пирамиды в Братске, Усолье, Ангарске, в Улан-Удэ, Вихоревке, Якутске, хоть где. И снова та же самая схема начнет работать. Истинные причины краха всей его системы я не знаю, потому что я не знаком с материалами уголовного дела, посмотреть финансовые документы не представляется возможным. Но понятно, что Решетников может работать не только на рынках Восточной Сибири, торговать не только на площадке Иркутска, а может торговать с площадки Владивостока, Благовещенска, Читы, Пекина, Сеула или еще где.

Единственный механизм защиты на сегодня - обращение в суд.

Я не могу выступать гарантом возврата каких-то сумм, повторюсь, в моих силах лишь оказывать поддержку со стороны права, со стороны общественных институтов. Нет вопросов. Это моя работа. Пока у вкладчиков будет потребность, мы будем помогать. Вмешиваться в деятельность Решетникова мы не можем с точки зрения закона, но в то же время, если будут поступать новые жалобы, то мы готовы помогать, реагировать на сигналы.