Быть там, где ты нужен
Детство его прошло в довоенной столице. Первые уроки патриотизма проходил в школе, когда четвероклассником стоял с настоящей винтовкой в карауле у школьного знамени. Еще больше патриотизм в душе мальчишки воспитывала атмосфера военной, а затем и победной Москвы. До сих пор в памяти картина, как 44 тысячи пленных фашистов двумя колоннами проходят по Смоленской площади. Впереди идут более 50 немецких генералов, увешанных крестами и орденами, позади – пять уборочных машин, «выметающих фашистскую нечисть с российской земли».
Не менее ярким был День Победы в 1945-м. В это время Фред учился в артиллерийской спецшколе (прообраз суворовского училища) и носил военную форму – китель, курсантские узкие погоны. Так и вышел на Красную площадь. Радостные москвичи качали военных. По ошибке сочли за фронтовика и 15-летнего курсанта. «По-моему, я летел выше Спасской башни. Это было так жутко, - вспоминает мой собеседник и продолжает: - Ах, какой незабываемой была Москва в День Победы! Женщины дарили цветы каждому встречному. Полковники скупали и раздавали мороженое. Все площади столицы превратились в концертные площадки».
Запомнились и лежащий на асфальте немецкий бомбардировщик, который был сбит под Москвой. И большой автобус, доверху заполненный немецкими железными крестами. И не передаваемое чувство гордости за страну, охватившее всех собравшихся на площади.
После войны добровольно пошел на флот и поступил в специальную школу связи. Начиналась навигация. На кораблях не хватало специалистов. И тех, кто хорошо учился, раньше времени направили на службу. Фред попросился на подводную лодку. Некоторые выпускники потом попали в генеральный штаб, министерство обороны и другие высокие ведомства, но Юсфин выбрал подводный флот и ни разу об этом не пожалел. Бывший комсорг лодки убежден, что его характер сформировало братство подводников, где от каждого зависела судьба всего экипажа. Свою шестилетнюю службу на подводной лодке «Щука» он называет школой мужеской дружбы и товарищеской поддержки.
После службы работал в московском университете на кафедре «Нефти и газа». Потом трудился в проектном институте «Гипроводхоз», ездил в экспедиции – то в Кировской области осушал болота, то в степях Средней Азии рыл каналы. Однако восторженный моряк-подводник все время мечтал о море, ледоколе, полярной станции, словом, жаждал романтики.
За запахом тайги
Узнав о его метаниях, родственники, направлявшиеся в Братск, предложили последовать за ними. «Что может быть романтичнее, чем строительство в первозданной тайге?» - подумал Фред и написал заявление о приеме на работу на строительство Братской ГЭС. На стройке требовались только плотники, бетонщики и водители, а потому в отделе кадров с ответом не спешили. Не дождавшись письма, молодой москвич отправился в Сибирь. До места добрался 12 декабря 1955 года, то есть в день, с которого начинает отсчет история современно Братска.
Родные помогли устроиться на строительство ЛЭП-220 «Иркутск-Братск». Его взяли техником, а жену Эллу, которую Фред привез позже, геодезистом. Началась активная жизнь, насыщенная неординарными событиями, романтическими приключениями и интересными встречами. Например, в 1958 году Фред организовал с комсомольцами-лэповцами поход на шлюпках из Братска в Москву. И хотя на VII Всемирный фестиваль молодежи и студентов, которому хотели посвятить свой «круиз», опоздали, отчаиваться не стали, а направились в Норильск. Многим участникам путешествия впечатлений хватило на всю жизнь, а для Юсфина это лишь рядовой факт из биографии.
Ведь не менее «романтичной» была, к примеру, доставка жены в роддом. Супруги трудились на участке, расположенном недалеко от Тулуна. Элла ждала ребенка. На последнем месяце беременности, решили, что наследник должен родится непременно в Братске. И когда жена сказала, что приближаются роды, Фред выпросил у начальника автоучастка бортовой МАЗ и отправился с ней в больницу. Полупьяный водитель, ночь, непролазная грязь, беспрерывный дождь, дальний путь – ничто не повлияло на отмену решения. Магическое «место рождения – Братск» заглушило разум. Одному Богу известно как добрались до места, но сын Александр родился на ступенях нового роддома в старой деревне Падун.
Комнатка, выделенная молодой семье, быстро превратилась в кают-компанию лэповцев. Там появился еще один новорожденный – неформальный клуб «Большой пельмень». Несколько семейных пар собирались у Юсфиных, дружно готовили сибирские пельмени, а потом, когда все съедали, начинался разговор о высоком. Рассказы о великих людях и выдающихся событиях сопровождались иллюстрациями из книг или диафильмами, показанными через детский фильмоскоп.
«Глобус» на пульсе времени
Вскоре «Большой пельмень» из квартиры переместился в ДК «Ангара», правда, назывался он теперь устный журнал «Глобус». Его первый номер вышел 21 декабря 1960 года и был посвящен Людвигу Ван Бетховену. Зрителей собралось в три раза больше, чем вмещал зал. Только что отработавшие тяжелую смену молодые строители с упоением слушали рассказ о гениальном композиторе, запись оркестра, живую музыку в исполнении детей. Когда все закончилось, долго кричали: «Молодцы!», «Так держать, ребята!», «Дерзайте!». Потом зрители разошлись, а организаторы до глубокой ночи наперебой выдвигали новые идеи и прелагали новые темы. Позже главный редактор устного журнала Фред Юсфин понял, что рождению «Глобуса» сопутствовали культурный голод и тяга людей к общению.
Перечислить темы, которые обсуждали, невозможно. Но нельзя не упомянуть о нашумевшем номере «Глобуса» о космонавтике. Его выход назначили на 12 апреля 1961 года. Тему номера назвали «Человек в космосе!».
Афиша попала в музей космонавтики в Звездном городке. О братском «Глобусе» писали все столичные газеты и журналы. На вопрос «откуда вы узнали, что Гагарин именно 12 апреля полетит в космос?» кто-то из редколлегии ответил: «Просто «Глобус» чувствует пульс времени».
В гостях у журнала бывали ведущие строители, Герои Советского Союза, известные композиторы, артисты, поэты, писатели, режиссеры, настоятели храмов. Многие песни, например, «Куба-любовь моя», впервые прозвучали именно на «Глобусе». Многие произведения поэты и писатели впервые представляли тоже здесь.
Заседания проходили в разных аудиториях с разными людьми, с разным успехом, но всегда они были замешаны на искренности и доброжелательности, светлых помыслах и энтузиазме.
Неформалам – авторам «Глобуса» - никто не мешал. Никто не запрещал публичные выступления поэта Евгения Евтушенко в период гонений на него. Никто не возбранял разговоры о Мейерхольде, когда о нем велено было молчать.
Наряд для Алечки Пахмутовой
«Глобус» ли подружил Юсфина со множеством интересных, а главное, замечательных людей, или Юсфин подружил их с «Глобусом» - неважно. Гораздо существеннее, что в жизни Фреда появилось много настоящих друзей, таких же открытых, жизнелюбивых и щедрых душой, как он сам. Среди них – Иосиф Кобзон, Александра Пахмутова (Фред называет ее не иначе, как Алечка), Николай Добронравов и другие.
В конце 1962 года уже главный диспетчер строительства Усть-Илимской ГЭС Юсфин усиленно зазывал друзей на новую стройку. Они откликались на приглашение, и очередная поездка по Сибири заметно обогащала их творчество. Однажды, прощаясь в ресторане «Падун», Фред выдал «наряд композитору» Александре Пахмутовой «написать песни, достойные наших ребят. Срок исполнения: 31 декабря 1963 года». В шутку нацарапанный на салфетке «наряд» обошел массу газет и журналов.
Как известно, Александра Пахмутова добросовестно выполнила задание, и страна получила прекрасные песни о Братск и Усть-Илимске, которые уже пятое десятилетие звучат в компании у костров, на концертных площадках, по радио и на телевидении.
Зачем Братскгэсстрою пушки
Кому-то для счастья хватило бы и «Глобуса», но не Фреду Юсфину. Сердце моряка болело за пацанов, которые бесцельно шастали по улицам, пока работали их родители. Задумал он собрать ребятню в летний лагерь, но не обычный, морской. Начальство отговаривало: «Сам не знаешь, за что берешься, это же большая ответственность. А если что случится?». Но бывший подводник был настойчив. И в 1968 году первые 200 мальчишек приехали на берег залива в Падуне в лагерь с недетским названием «Варяг».
Падунские парни ревностно смотрели на такое соседство. Уж слишком привлекали ребята в форме и тельняшках. Начались драки. И Фред Павлович со своими воспитанниками отправился в шлюпочный поход в поисках нового места. Внезапно налетевший шторм заставил свернуть в тихую бухту в Зябском заливе. Там и решили обосноваться. Глухая тайга. Ни электричества, ни дорог. Но, как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей. За два года в дикой тайге появился свет, грунтовая дорога, а также кубрики, столовая с кухней, баня и эллинг, он же – клуб, мастерская, хранилище шлюпок. Помогали возводить поселок «Варяга» все подразделения Братскгэсстроя.
Свой лагерь бывший моряк решил обустроить по подобию военного судна. Но какой же боевой корабль без орудий и торпед? Фред Юсфин обратился к командующему Тихоокеанским флотом, адмиралу Николаю Смирнову с просьбой выделить «Варягу» для учебных целей вооружение, катер и корабельные приборы. Для пущей важности письмо подписал именем начальника «Братскгэсстроя» Ивана Наймушина, сам же за него и расписался.
Скоре в адрес руководства БГС пришел ответ от адмирала Смирнова. Командующий флотом писал, что корабельные орудия, торпеды и другое флотское имущество готовится к отгрузке. Что же касается учебного катера, то за ним необходимо прислать в Советскую гавань представителя «Братскгэсстроя». Иван Наймушин недоумевал: «Зачем Братскгэсстрою корабельная артиллерия?». Его заместитель Сергей Евстигнеев все понял и всыпал инициативному начальнику «Варяга» по полной программе. Но гнев руководителя БГС был бы куда ощутимее. «Если бы не Сергей Евстигнеев, не сносить мне головы», - улыбается Фред Юсфин.
Из взрослых в «Варяге» работали лишь начальник лагеря, два повара и фельдшер. Позже бывшие варяжцы, курсанты морских училищ, приезжали сюда в качестве воспитателей, чтобы помочь Фреду Павловичу. Помощь действительно была нужна. Каждая лагерная смена стоила Юсфину десяти месяцев жизни. Не так просто отвечать за жизнь и здоровье 200 непоседливых мальчишек. Причем начальник «Варяга» воспитывал настоящих мужчин, то есть не опекал их, словно наседка, а провоцировал на поступки. Например, идут парни на шлюпке, а весла не берут, мол, мы под парусом. Прошли 10 километров, ветер стих. Встали. Парни обрадовались: «Возьмете на буксир?» - «Нет, - отвечает начальник, - извольте добираться на веслах».
До сих пор бывшие воспитанники «Варяга» при встрече благодарят за интересное, полное приключений детство, где были мужская компания, мужская работа и никакой дедовщины. За 32 года существования лагеря через него прошли 13 тысяч братчан. Из них 15 процентов были трудными (воспитанники детского дома, подопечные инспекции несовершеннолетних). В «Варяге» мальчишки учились любить родину и флот. Многие потом пошли служить на корабли. 48 варяжцев стали офицерами морского флота, в их числе нынешний заместитель губернатора Владимир Пашков и начальник МЧС Братска Александр Змановский.
В 2000 году городские власти закрыли лагерь, сославшись на то, что территория перешла в федеральную собственность. Фред Юсфин, для которого «Варяг» был главным делом его жизни, в знак протеста покинул Братск.
Голосуйте за друга детей
В жизни моего собеседника все не как у других. Даже в депутаты он попал не как все. В 1989 году, когда комсомол начал покидать политическую арену, Фред Павлович, обеспокоенный судьбой молодого поколения, задумал создать «Ассоциацию подростков». Его идею горячо поддержал председатель горсовета Владимир Вершинин. Юсфин прошел по всем школам и собрал неформальных лидеров на первый слет в «Северном Артеке». Участники слета, более 300 мальчишек и девчонок, дружно решили: ассоциации быть.
Тогда же Владимир Вершинин предложил беспокойному Фреду выдвинуть свою кандидатуру в депутаты городского Совета. На тот момент как раз разворачивалась предвыборная кампания.
Начальник «Варяга» никогда не метил во власть, а потому не представлял, что надо делать. Ведь если вступать «в бой» (на каждое депутатское место было до десятка желающих), то с непременным условием – победить. Варяжцы, узнав о предложении Вершинина, поддержали идею, ведь тогда проще будет реализовывать инициативы, коих у Фреда Павловича всегда было несметное количество, и вызвались помочь. Вскоре в Энергетике на дверях домов запестрели тетрадные листки, на которых детским почерком было написано: «Товарищи взрослые! Голосуйте за Ф. Юсфина, он – настоящий друг детей!». Пожалуй, лучше агитации и не требовалось.
Фред Юсфин получил около 90 процентов голосов избирателей и стал депутатом городского совета. Через пару дней его включили в главный орган управления городом – малый совет. «Другу детей» поручили заниматься культурой и молодежью.
Пока Фред Юсфин работал в малом совете, ему удалось подготовить и осуществить несколько, как ныне говорят, проектов. Он организовал «Балы офицеров» Братского гарнизона, инициировал передачу неработающего кинотеатра «Аврора» телерадиокомпании «Братск», а нового здания Дворца культуры «Энергетик» - музыкальной школе N1 вместе с самодеятельными коллективами ДК. Но первое, чем он занялся, организовал и провел в 1993 году конкурс-фестиваль для детей школьного возраста «Жемчужина Братска» и для детей детских садов – «Жемчужинка». Кстати, названия придумывал сам. По его задумке, это были детские конкурсы, где взрослые только помогают ребятам найти себя. И когда он работал в комиссии, фестиваль проходил в атмосфере дружбы и доброжелательности.
И сегодня конкурс стимулирует расцвет детского творчества. Юные дарования понимают, что получить звание «Жемчужина Братска» очень почетно. Многие «жемчужины» теперь учатся и работают в Москве и других больших городах страны. Вячеслав Шахалеев снимается в телесериалах, Диана Гришина поет в театре «Новой оперы», воспитанники Лилии Джатиевой и Левона Азизяна играют в престижных концертных залах страны и мира, ученики Олега Поликарпова пишут серьезные научные труды.
Если на первой «Жемчужине Братска» было 12 номинаций, то в этом году их уже 19. Между тем «прародитель» фестиваля недоволен.
- К сожалению, сегодня конкурс из состязания детей-участников превратился в битву школ-искусств и творческих коллективов, борьбу между членами жюри. Понятно, что нездоровые нотки отражают современную жизнь и нынешние настроения в культуре. И все же необходимо подправить ситуацию.
Сейчас звучат голоса за то, чтобы исключить из «Жемчужины» образование и спорт. Но это неправильно. Следует по-другому определять победителей в области образования. В моем представлении, чтобы стать «Жемчужиной», недостаточно победить на олимпиадах. Надо чтобы математические решения или гуманитарные работы участников отличала оригинальность и самобытность. Правда, для этого придется немало поработать взрослым. И еще. В таком конкурсе не должно быть места бюрократизму.
Я буду бороться за сохранение первоначальной идеи фестиваля.
- Площадь тысячелетий – это тоже Ваша инициатива. В чем заключалась идея?
- Хотелось застолбить важную веху – переход из одного тысячелетия в другое. Как вы помните, Октябрь Леонов на Дубынинском пороге открыл 150 наскальных рисунков. Окладников определил, что возраст этих писанин – 14 тысяч лет. Вот и появилась идея оставить память о нашем поколении – сделать площадь тысячелетий. По кругу радиусом 60 метров разместить 12 диабазовых глыб с рисунками. На первом высечь лося, на втором – контуры протопопа Аввакума с башней острога, на третьем – мемориал Славы, на четвертом – Братскую ГЭС, на пятом – алюминиевый завод, на шестом – еще что-то, а остальное оставить потомкам для изображения их достижений. От центра круга, словно лепестки ромашки, должны были идти аллеи: «жемчужин Братска», новобрачных, ветеранов, строителей, почетных граждан и другие. То есть методом народной стройки мы бы сделали еще и парковую зону. Кстати, место – окончание улицы Советской – определили наугад, а оказалось, что именно здесь генпланом Братска запланирован городской парк.
В 2000 году расчистили и выровняли площадку, привезли первый камень, торжественно заложили площадь. На этом все и кончилось. А жаль.
- Вы тогда уехали в Москву. Некому, видимо, было продвигать идею. Потом, говорят, Вы были в Канаде. Почему там не остались? Не было возможности?
- Действительно, в 2003-м году был у сына в Канаде. Александр уговорил остаться. Оформили множество документов. Осталось пройти последнюю процедуру. Как оказалось, она заключалась в присвоении статуса беженца, для чего следовало отказаться от российского гражданства. Это давало право на 800 долларов ежемесячного пособия беженцу, 600 долларов - его супруге и двухкомнатную квартиру в течение года. От этого варианта я категорически отказался и забрал свои документы. Выдававшие их чиновники долго не могли понять, почему я это делаю: «Вы понимаете, от чего отказываетесь? Многие рвутся сюда и не могут попасть, а вам осталось подписать одну бумагу, и вы – житель Канады».
Как им объяснишь, что Канада – это золотая клетка. Да, там прекрасные люди. Они прекрасно живут. Но мне там скучно. Я метался. Хотелось вступить в какой-нибудь клуб, найти общество по интересам. Как-то прочитал объявление, что в русском клубе к столетию Дунаевского состоится показ фильма. Отправился туда. Пришел. В зале на 400 мест сидит 60 человек. Им совершенно наплевать на то, что происходит на экране. Они шептались о магазинах, о таблетках – словом, о чем угодно, кроме музыки.
Да, все там чисто и размеренно. В магазинах все есть. Но это не наш образ жизни.
По возвращении в столицу я встал на колени и целовал московский снег.
- Однако Вы снова вернулись в Братск. Чем столица не угодила?
- Там нечем заняться. Вонечно, можно было бы пойти к Кобзону и он бы прекрасно устроил каким-нибудь концертным организатором. В свое время Иосиф предлагал мне взять на себя морские круизы в его корпорации «Московит». Но я походил по его офису. Посмотрел на клерков в белых рубашках и бабочках. От их чванства и надутости стало не по себе. Понял, что работать здесь не смогу.
Признаюсь, мне крупно повезло, что в середине 50-х я оказался в Братске. Москва таких возможностей ни за что бы не дала. Жизнь была такой насыщенной и свела со столькими замечательными людьми, что я сам себе завидую. Знаете, я пришел к вывыоду, что надо быть там, где ты нужен.
Сегодня у моего собеседника есть все возможности жить беспечно за границей или уехать в столицу, где его ждет квартира на 17-м этаже с видом на кремлевские звезды. Но Фред Юсфин живет в Братске и болеет сердцем за его культуру, за его молодое поколение и жалеет тех, кого испортили власть и деньги, у кого пустынна душа и мертво сердце.
