Владимир Ефимов: Очень важно держаться за руки
Видимо, жизнь, что бежит словно речка, ведет меня по своему руслу», - говорит о себе Владимир Ефимов. В Братский театр кукол он приехал 20 лет назад. Увидев на старых афишах эмблему театра - солнышко над Братской ГЭС, вспомнил, как еще мальчишкой в родном Нижнеудинске покупал за 10 копеек билет на спектакли братских кукольников. Посещения эти не прошли бесследно. Вместо местного профтехучилища, куда поступали все мальчишки его городка, Володя после восьмилетки направился в областное театральное. Попал на экспериментальный курс отделения актера театра кукол, где актерскому мастерству его учили ведущие артисты Иркутского драмтеатра Виталий Венгер и Виктор Егунов, а уроки кукловождения давал такой известный кукловод, как Валерий Кирюнин.
Парень из глубинки учился примерно. Может, не столько стремился к знаниям, сколько не хотел потерять стипендию. Отец работал плотником, мама техничкой. Кроме Владимира в семье были две дочери. Помогать студенту было некому, так что рассчитывать в основном приходилось только на себя.
И все же юношу хотели отчислить, поскольку на втором-третьем курсах у него началась мутация голоса. Только бесчисленное количество санаций гортани, бесконечные занятия сценической речью позволили остаться в училище. До сих пор наш герой помнит стихи Владимира Маяковского, которые читал, собирая рассыпанные по полу спички.
После защиты диплома потянуло к теплому морю. Вместе с двумя однокурсниками, один из которых, кстати, бывший директор театра кукол Юрий Гусев, отправился работать в кукольный театр города Николаева. Южный город принял тепло. Театр предоставил общежитие. Началась настоящая театральная жизнь.
Работы было предостаточно, большую часть года актеры находились на гастролях. Но, чтобы попасть в спектакль, в коллективе шла настоящая битва. Первый год молодые актеры практически не играли. В театр приходили в 11 часов, а в 12 уже уходили домой. Потом в течение полугода изображали бабочек, волны, фанерные кораблики. Лишь после службы в армии стал полноправным участником постановок.
Вскоре Владимир обзавелся семьей. Женился на выпускнице Казанского театрального училища. Родились две дочки. Начало 80-х. Коммунальная квартира. Мизерная зарплата. Пустые прилавки в магазинах. Чтобы прокормить семью, приходилось подрабатывать грузчиком на мясокомбинате. Платили немного, зато иногда на своем худом теле выносил до 16 кг мяса, стоимость которого была равноценна месячной зарплате в театре. «Правда, когда к власти пришел Юрий Андропов, началась борьба с несунами, и мясная эпопея закончилось», - улыбается режиссер.
В Сибири действовала талонная система. Друзья зазывали на обеспеченную жизнь. Не успела молодая семья обжить новую двухкомнатную квартиру - отправилась в Сибирь. Между прочим, квартира в Николаеве и сегодня пустует. Государство ее не забирает, потому что она принадлежит семье Владимира, а Ефимовы ее не могут оформить, поскольку являются гражданами России. Вот такой парадокс.
С 1989 года Владимир стал работать в «Тирлямах». За 20 лет привязался к коллективу. И когда театр остался без руководителя, Владимир Ефимов принял предложение его возглавить. Не из тщеславия, а только потому, что уж очень любит свой театр, и потому что один из его принципов: «Если не я, то кто же?»
И хотя наш герой руководит коллективом пятый год, он так и не сумел стать начальником. Зачастую идет на поводу у артистов. «Они - мои коллеги, друзья. Мы с ними не один пуд соли съели»,- оправдывает режиссер демократичность, присущую театру кукол. И ничуть не обижается, что коллеги называют его не Владимиром Георгиевичем, а Володей. Для него не суть важно, как называют, важнее, как относятся. Ефимов понимает, что завоевать имя режиссеру очень сложно. Иногда на это уходят десятилетия. Особенно в когорте кукольников.
В театре все делают одно общее дело. Если кто-то схалтурил, страдает спектакль, а значит, страдают все. Очень важно держаться за руки. «Владимир Ефимов готов прийти на помощь каждому: актерам подскажет игровой прием, бутафорам поможет склеить декорацию. Человек щедрой души, очень открытый и отзывчивый, он сумел сохранить коллектив и добрую, дружескую атмосферу в «Тирлямах», - рассказывает о режиссере заведующая музыкальной частью Оксана Газизова.
- Владимир Георгиевич, не так просто сегодня выбрать произведение для постановки в детском театре?
- Сейчас, действительно, сложно найти пьесу, подобрать материал, который бы увлек нашего маленького зрителя. Взять хотя бы пьесу о Мальчише-Кибальчише. Это была замечательная сказка, в которой можно «купаться», показать Кибальчиша и Плохиша такими, что утонешь в аплодисментах. Но эта пьеса хороша для прежней идеологии. Сегодня, если Кибальчиша не осовременить, над ним будут смеяться, а не восхищаться. Старая сказка, наверное, вызовет интерес только в том случае, если Кибальчиша поместить в современные условия: к примеру, бегает парень по стране и кричит, что у нас кризис. Собирает всех банкиров и начинает с ними придумывать антикризисную программу. Не поймут сегодня и пьесы Аркадия Гайдара, а ведь когда-то его «Голубая чашка» или «Военная тайна» шли в каждом детском театре.
Театру кукол сформировать репертуар легче. Мы захватываем возраст от двух до семи лет. После семи дети предпочитают мультфильмы и компьютерные игры. Слава Богу, что у нас есть эти пять лет, когда мы можем ставить для ребят сказки, которые им читают мамы, - «Колобок», «Репка», «Теремок», «Красная шапочка». Эти сказки доходчивы. Правда, до сих пор не знаю, как можно режиссерски раскрыть сказку про Емелю, который лежит на печи, или про Ивана-дурака, что ходит за чудом. Ведь хочется научить малышей прежде всего трудолюбию и созиданию. Показать, что для того, чтобы чего-то добиться в этой жизни, надо потрудиться, и что нет нужды далеко ходить за чудом, иногда достаточно внимательно посмотреть вокруг.
- Маленький зритель – это ваш ученик или ваш учитель?
- Безусловно, не только мы чему-то учим ребят. Нередко и они нас жить учат.
Взрослый может спросить, почему ежик сказал плаксиво, а не смешливо, а дети все понимают и лишних вопросов не задают. В жизни и без того сложностей хватает, а потому ребенок просто скажет, что ежику было грустно, и все разложит по полкам в своей маленькой голове.
Как-то ставили спектакль «Три желания». Я вышел и сказал: «Ребятки, у каждого есть свои желания, и пусть они так же, как и желания наших героев, исполнятся». Сидит девочка на коленях у бабушки, поднимает руку и говорит: «А я хочу загадать желание, чтобы мама и папа не ругались». Меня это выбило из колеи. Мне бы не хотелось, чтобы моя внучка загадывала такое желание. Значит, нам надо трепетнее относиться друг к другу и научить этому своих детей. Тогда в жизни все будет замечательно.
- За 30 лет творческой деятельности Вы сыграли немало спектаклей. Какую роль считаете лучшей? Какая Вам особенно запомнилась?
- Мне интересны все роли, которые довелось сыграть. Трудно сказать, какая из них была лучшей. Возможно, она еще впереди. Но наиболее значимой для себя я, пожалуй, назвал бы роль Мартынки в постановке по Шергину «Мартынка». В этом фестивальном спектакле участвовали три актера – я, Анна Овсянникова и Юрий Швец. Там целый каскад переживаний – любовь, страсть, слезы. И мне пришлось немало поработать над образом Мартынки, но это было незабываемое время. Не всегда такую роль можно сыграть в театре кукол. Но ведь иногда хочется попробовать себя не только в образе медведя, волка или ежика.
Фестивальный зритель - это бомонд, театральные критики. И когда они вызывали нас шесть раз на поклон, когда мы увидели, как у людей из глаз катятся слезы, испытали неповторимые ощущения. Дай Бог, чтобы и другие актеры нашего театра хотя бы иногда чувствовали то же самое.
- На сцене какого театра Вам хотелось бы сыграть?
- Только присутствие в театральном зале Иркутского драматического театра имени Охлопкова всегда вызывало у меня благоговейное чувство. Выступить на его сцене я мечтал с детства. Даже театр юного зрителя не так притягивал. Однако это желание казалось неисполнимым.
И все же мечта исполнилась. Помогло в этом участие в спектаклях Братского драмтеатра. Гастролируя вместе с нашим БДТ, стал выступать в больших городах. И впервые за свою 30-летнюю творческую жизнь вышел на подмостки театра имени Охлопкова. Когда устанавливали с ребятами декорации к спектаклю «Искушение», встал посредине сцены, и сердце упало. Это было непередаваемое ощущение.
