Закат гламурной эпохи
26.06.2009
Визг гламурных крыс уже слышен из мясорубки кризиса. Его признаки доносятся с элитных замороженных строек, первого сектора реальной экономики, попавшего под безжалостные, но справедливые жернова. Гламурная тусня в панике, она еще не осознала, что ей пришел конец, точно так же, как закатилась мода на гламур.
Бессмертной жизни в беспечной роскоши не получилось, впрочем, как и не
получилось вечно растущих цен на нефть. Нефтяной, а вместе с ним и
гламурный кайф закончился. Началась жесткая ломка. Идеология гламура,
исповедующая вечную молодость и красоту, которой предрекали бессмертие,
на поверку сама оказалась трухлявой полусгнившей старухой.
Первым гламурный лоск слетел с нувориша-девелопера Сергея Полонского, который еще два года назад всякого, у кого нет миллиарда, посылал в ж?, а потом попросил у журналистов пощады, потому, что от кризиса «лежит на лопатках». Отчаянный поступок господина Полонского поразил неадекватной наивностью, ибо ему, прикормившему половину московской прессы, как никому другому должно быть известно, что без его миллиардов он будет растерзан той самой прессой, которая его вчера восхваляла и воспевала даже в самых заштатных районах столицы. Без его миллиардов Полонского самого отправили туда, куда он посылал неимущих, что, по его мнению, не принадлежали к элитной гламурной касте. От страха предстоящей нищеты строитель элитной московской недвижимости, вероятно, забыл, что согласно законам гламурной идеологии каждый успешный человек должен иметь доступ к неиссякаемому источнику денег. А Полонский этот закон нарушил, и именно этого ему не простили. Впрочем, господину Полонскому не стоит печалиться, гламурная тема, как минимум, на ближайшие десятилетия потеряла актуальность. Гламурная карга сдохла, не предупредив эпатажного девелопера. Вот он и занервничал с непривычки.
Между тем слухи о ее предстоящей кончине начали циркулировать если не задолго до прискорбного события, то накануне. Так еще прошлым летом известный гламурист, редактор глянцевого журнала «GQ» Николай Усков, демонстрируя редкостное конъюнктурное чутье, писал : «Путинский гламур становится историей. На смену ему в мягких мокасинах Tod?s неспешно, но уверенно идет роскошный минимализм – новое увлечение российской элиты». Вслед за Европой и Америкой, пораженными бациллами экономического кризиса, российские глянцевые журналы, стремящиеся держать нос по ветру, со своих страниц стали поучать любителей красивой жизни, как посещать роскошные рестораны без существенного ущерба для кошелька и на какие дешевые распродажи попадать, не вводя в нокдаун собственный имидж. Получалось плохо. И тогда пришлось капитулировать, то есть столкнуть трухлявую старуху в могилу. И она упала вслед за ценами на нефть.
Падение мистической старухи, благодаря коварному глянцу долгое время маскировавшейся под анарексическую топ-диву, потрясающим образом сказалось на возрождении напрочь забытой нравственности и подлинных человеческих ценностей. В результате этого скоропостижного падения глянцевым журналам пришлось начать выступать в совершенно не свойственной для них роли – поборников нравственности. И теперь их авторы становятся оракулами, предрекая нам возврат к семейным ценностям и моду на любовь. Отныне глянцевые страницы ренегатским образом убеждают нас, что брэндовые цацки и бриллианты уже не в чести, и заменить их нужно на внутреннее содержание. Короче, книги и дети вместо пьяных оргий, любовь вместо животного секса, жена вместо путаны, интеллект вместо бриллиантов. Однако, господа глянцевые издатели, не слишком ли вы увлеклись, ловя конъюнктуру, ведь подобной пропагандой вы роете яму сами себе. Зачем человеку, исповедующему выше перечисленные ценности нужны ваши советы, да и вообще вы как издания, это, во-первых. Во – вторых, интеллект – это результат многолетней работы над собой и его не прилепишь к голове взамен бриллиантовой диадемы. И, наконец, в- третьих, моду на любовь ввести невозможно, потому, что боль и ответственность, самоотречение и самопожертвование – понятия непопулярные. Поэтому настоящая любовь – продукт штучный, и пытаться заработать на ней как на новом модном увлечении российской элиты такое же тщетное усилие, как строить замки из песка или воду решетом черпать. Нравственные люди с интеллектом ценность любви и ничтожность секса без нее не из ваших жалких изданий постигали.
Не успел трупик очаровательной старушки, призывавшей к вечному очарованию и роскоши остыть, а господин Усков уже сбросил узконосые туфли от Louis Vuitton и, нацепив мягкие мокасины, чтобы опередить конкурентов, засеменил навстречу роскошному минимализму. По ходу пьесы круто рубящий фишку популярный издатель позабыл весь остальной гламурный прикид сбросить, ибо минимализм – это та роскошь, которую он позволить не может не только себе, но и своим читателям. Рекламировать мокасины – это одно, а вот моду на любовь вводить – это совсем другое, весьма ответственное социальное мероприятие с серьезными последствиями. И возникает навязчивое подозрение, что нынешней элите эту моду на так называемый роскошный минимализм просто не вывезти.
И вот почему. Гламур, как известно, - это фальшивая обманчивая красота, которая достигается за счет использования дорогих условностей, чтобы скрыть существующие недостатки умственные и физические. Минимализм, напротив, - освобождение от условностей и стремление ко всему естественному. Позволить освободиться от условностей и сделать недостатки продолжением достоинств может только по- настоящему свободный человек, то есть внутренне свободный и сильный духом. А в гламуре человек – безвольный раб вещей, компенсирующий свою умственную, профессиональную ущербность и духовную убогость внешними материальными атрибутами, статусом и стремлением к личной выгоде. Иными словами, если человек в своей жизни никогда не читал книг, а всегда играл в казино, никогда никого не любил, а предпочитал секс за деньги, заставить его измениться только потому, что это модно, невозможно. И куда драматичнее то, что если даже он сам захочет измениться, у него просто не получится.
Гламур – это внешнее совершенство при внутренней пустоте. Это полное отсутствие мысли и страданий, а значит полная эмоциональная деградация. Гламур – это ничтожные физические ощущения, приобретаемые за большие деньги. Гламур – это незаслуженная демонстративная успешность и, как следствие, торжество профессиональной непригодности, которая становится очевидной сразу, как только иссякает казавшийся неиссякаемым источник легких денег.
О профессионализме господ полонских и их попадании в элитную касту миллиардеров стоит сказать особо. Вот секрет успешности, которым Сергей Полонский задолго до кризиса не без свойственного ему нарочитого пафоса делился со студентами одного из самых элитных вузов страны – МГИМО. Секрет этот, разумеется, имеет скрытую и явную гламурную природу. Согласно вчерашнему нуворишу и нынешнему попрошайке журналистской лояльности успешным бизнесменом может быть тот, кто ставит перед собой недостижимые цели. Подробно составленные бизнес-планы не нужны, они только терпят неудачу. Бизнес, по господину Полонскому, - это искусство, в котором нет четких правил, а знания не всегда являются показателем. Знания вообще ни к чему, ведь в бизнесе добиваются успеха только троечники. Правда, новоявленный бизнес-теоретик забыл уточнить, какого рода бизнес он имел в виду. Если свой собственный и подобных ему девелоперов, раздувшихся на спекулятивных пузырях и халявных деньгах его элитных клиентов, по уши сидящих в кредитах, то, возможно, он и прав. Бизнес на долгосрочную перспективу такие троечники, действительно, просчитать не могут, а уж тем более предвосхитить события и понять неотвратимость ухудшения нефтяной конъюнктуры со всеми вытекающими из этого проблемами с финансами, не важно мировыми или своими собственными. А уж о том, чтобы в условиях кризиса выживать, и вообще не может быть речи. Мелочиться и экономить, работать за минимальную рентабельность - это не для троечников, а для лохов-зубрилок. Только вот незадача, похоже, господина Полонского и его сотоварищей вряд ли в ближайшее время снова позовут в МГИМО в качестве лекторов- практиков.
Существенно преуспел за годы своего головокружительного бизнес-восхождения господин Полонский и в постижении психологии. Изучая эту сложную науку исключительно эмпирическим путем, как это делает большинство троечников, он смог постичь природу и суть лидерства и найти собственное объяснение этому феномену. Оно, как и другие его революционные заявления, поражает своей нагламуренной поверхностностью и чрезвычайно органично вписывается в требования современного менеджмента. Полонский видит лидера следующим образом: лидер не имеет ни плохих, ни хороших черт. Их ему заменяет позитивный взгляд на жизнь и способность всегда быть на несколько шагов впереди других. Без преувеличения можно сказать, что данное теоретическое обоснование природы лидерства должно произвести революцию в психологии, ибо согласно ему ни один из великих лидеров, будь то Ленин или Сталин, Черчилль или Маргарет Тетчер, Пиночет или Гитлер лидерами быть не могли. По Полонскому, лидер должен быть никаким, но с вечной даунской улыбкой на устах. А способность всегда быть на несколько шагов впереди других должна достигаться не за счет таланта стратегически мыслить и нести полную ответственность за свои деяния и принимаемые решения, а за счет позитивных установок и ежедневного аутотренинга: «Я умный, и все хорошо.».
Рассуждения Полонского о природе лидерства и секретах успешного бизнеса весьма красноречиво свидетельствуют о нравственном и интеллектуальном уровне развития так называемой гламурной элиты и тяжелой степени ее эмоциональной деградации. При такой стадии запущенности болезни уже не помогут мода на любовь и нравственные семейные ценности, которые ей пытаются ввести в качестве спасительной инъекции пропагандисты роскошного минимализма. Поздно, господа усковы, клиническая картина слишком запущена, и жесткая метла кризиса уже нависла над вашими инфантильными головами. Эта метла выметет ваши заплесневевшие, заплывшие жиром мозги на свалку истории вместе с вашими сентенциями об успешных лидерах без признаков пороков и достоинств. И вам не придется прививать моду на любовь и честность, потому что эти понятия вне времени и моды, и для нормальных людей они нетленны. А что до вашего инфантилизма и необходимости позитивного взгляда на жизнь как отличительных особенностей идеологии гламура, то пальма первенства в этом вопросе принадлежит не гламурным миллиардерам, таким, как Полонский, а поэту Игорю Иртеньеву, который задолго предвидел и прочувствовал «жизнеутверждающую» силу гламурного позитива, потому написал:
Какой наив, какой интим,
Какие робкие флюиды!
Мы в невесомости летим
Веселые, как инвалиды.
Первым гламурный лоск слетел с нувориша-девелопера Сергея Полонского, который еще два года назад всякого, у кого нет миллиарда, посылал в ж?, а потом попросил у журналистов пощады, потому, что от кризиса «лежит на лопатках». Отчаянный поступок господина Полонского поразил неадекватной наивностью, ибо ему, прикормившему половину московской прессы, как никому другому должно быть известно, что без его миллиардов он будет растерзан той самой прессой, которая его вчера восхваляла и воспевала даже в самых заштатных районах столицы. Без его миллиардов Полонского самого отправили туда, куда он посылал неимущих, что, по его мнению, не принадлежали к элитной гламурной касте. От страха предстоящей нищеты строитель элитной московской недвижимости, вероятно, забыл, что согласно законам гламурной идеологии каждый успешный человек должен иметь доступ к неиссякаемому источнику денег. А Полонский этот закон нарушил, и именно этого ему не простили. Впрочем, господину Полонскому не стоит печалиться, гламурная тема, как минимум, на ближайшие десятилетия потеряла актуальность. Гламурная карга сдохла, не предупредив эпатажного девелопера. Вот он и занервничал с непривычки.
Между тем слухи о ее предстоящей кончине начали циркулировать если не задолго до прискорбного события, то накануне. Так еще прошлым летом известный гламурист, редактор глянцевого журнала «GQ» Николай Усков, демонстрируя редкостное конъюнктурное чутье, писал : «Путинский гламур становится историей. На смену ему в мягких мокасинах Tod?s неспешно, но уверенно идет роскошный минимализм – новое увлечение российской элиты». Вслед за Европой и Америкой, пораженными бациллами экономического кризиса, российские глянцевые журналы, стремящиеся держать нос по ветру, со своих страниц стали поучать любителей красивой жизни, как посещать роскошные рестораны без существенного ущерба для кошелька и на какие дешевые распродажи попадать, не вводя в нокдаун собственный имидж. Получалось плохо. И тогда пришлось капитулировать, то есть столкнуть трухлявую старуху в могилу. И она упала вслед за ценами на нефть.
Падение мистической старухи, благодаря коварному глянцу долгое время маскировавшейся под анарексическую топ-диву, потрясающим образом сказалось на возрождении напрочь забытой нравственности и подлинных человеческих ценностей. В результате этого скоропостижного падения глянцевым журналам пришлось начать выступать в совершенно не свойственной для них роли – поборников нравственности. И теперь их авторы становятся оракулами, предрекая нам возврат к семейным ценностям и моду на любовь. Отныне глянцевые страницы ренегатским образом убеждают нас, что брэндовые цацки и бриллианты уже не в чести, и заменить их нужно на внутреннее содержание. Короче, книги и дети вместо пьяных оргий, любовь вместо животного секса, жена вместо путаны, интеллект вместо бриллиантов. Однако, господа глянцевые издатели, не слишком ли вы увлеклись, ловя конъюнктуру, ведь подобной пропагандой вы роете яму сами себе. Зачем человеку, исповедующему выше перечисленные ценности нужны ваши советы, да и вообще вы как издания, это, во-первых. Во – вторых, интеллект – это результат многолетней работы над собой и его не прилепишь к голове взамен бриллиантовой диадемы. И, наконец, в- третьих, моду на любовь ввести невозможно, потому, что боль и ответственность, самоотречение и самопожертвование – понятия непопулярные. Поэтому настоящая любовь – продукт штучный, и пытаться заработать на ней как на новом модном увлечении российской элиты такое же тщетное усилие, как строить замки из песка или воду решетом черпать. Нравственные люди с интеллектом ценность любви и ничтожность секса без нее не из ваших жалких изданий постигали.
Не успел трупик очаровательной старушки, призывавшей к вечному очарованию и роскоши остыть, а господин Усков уже сбросил узконосые туфли от Louis Vuitton и, нацепив мягкие мокасины, чтобы опередить конкурентов, засеменил навстречу роскошному минимализму. По ходу пьесы круто рубящий фишку популярный издатель позабыл весь остальной гламурный прикид сбросить, ибо минимализм – это та роскошь, которую он позволить не может не только себе, но и своим читателям. Рекламировать мокасины – это одно, а вот моду на любовь вводить – это совсем другое, весьма ответственное социальное мероприятие с серьезными последствиями. И возникает навязчивое подозрение, что нынешней элите эту моду на так называемый роскошный минимализм просто не вывезти.
И вот почему. Гламур, как известно, - это фальшивая обманчивая красота, которая достигается за счет использования дорогих условностей, чтобы скрыть существующие недостатки умственные и физические. Минимализм, напротив, - освобождение от условностей и стремление ко всему естественному. Позволить освободиться от условностей и сделать недостатки продолжением достоинств может только по- настоящему свободный человек, то есть внутренне свободный и сильный духом. А в гламуре человек – безвольный раб вещей, компенсирующий свою умственную, профессиональную ущербность и духовную убогость внешними материальными атрибутами, статусом и стремлением к личной выгоде. Иными словами, если человек в своей жизни никогда не читал книг, а всегда играл в казино, никогда никого не любил, а предпочитал секс за деньги, заставить его измениться только потому, что это модно, невозможно. И куда драматичнее то, что если даже он сам захочет измениться, у него просто не получится.
Гламур – это внешнее совершенство при внутренней пустоте. Это полное отсутствие мысли и страданий, а значит полная эмоциональная деградация. Гламур – это ничтожные физические ощущения, приобретаемые за большие деньги. Гламур – это незаслуженная демонстративная успешность и, как следствие, торжество профессиональной непригодности, которая становится очевидной сразу, как только иссякает казавшийся неиссякаемым источник легких денег.
О профессионализме господ полонских и их попадании в элитную касту миллиардеров стоит сказать особо. Вот секрет успешности, которым Сергей Полонский задолго до кризиса не без свойственного ему нарочитого пафоса делился со студентами одного из самых элитных вузов страны – МГИМО. Секрет этот, разумеется, имеет скрытую и явную гламурную природу. Согласно вчерашнему нуворишу и нынешнему попрошайке журналистской лояльности успешным бизнесменом может быть тот, кто ставит перед собой недостижимые цели. Подробно составленные бизнес-планы не нужны, они только терпят неудачу. Бизнес, по господину Полонскому, - это искусство, в котором нет четких правил, а знания не всегда являются показателем. Знания вообще ни к чему, ведь в бизнесе добиваются успеха только троечники. Правда, новоявленный бизнес-теоретик забыл уточнить, какого рода бизнес он имел в виду. Если свой собственный и подобных ему девелоперов, раздувшихся на спекулятивных пузырях и халявных деньгах его элитных клиентов, по уши сидящих в кредитах, то, возможно, он и прав. Бизнес на долгосрочную перспективу такие троечники, действительно, просчитать не могут, а уж тем более предвосхитить события и понять неотвратимость ухудшения нефтяной конъюнктуры со всеми вытекающими из этого проблемами с финансами, не важно мировыми или своими собственными. А уж о том, чтобы в условиях кризиса выживать, и вообще не может быть речи. Мелочиться и экономить, работать за минимальную рентабельность - это не для троечников, а для лохов-зубрилок. Только вот незадача, похоже, господина Полонского и его сотоварищей вряд ли в ближайшее время снова позовут в МГИМО в качестве лекторов- практиков.
Существенно преуспел за годы своего головокружительного бизнес-восхождения господин Полонский и в постижении психологии. Изучая эту сложную науку исключительно эмпирическим путем, как это делает большинство троечников, он смог постичь природу и суть лидерства и найти собственное объяснение этому феномену. Оно, как и другие его революционные заявления, поражает своей нагламуренной поверхностностью и чрезвычайно органично вписывается в требования современного менеджмента. Полонский видит лидера следующим образом: лидер не имеет ни плохих, ни хороших черт. Их ему заменяет позитивный взгляд на жизнь и способность всегда быть на несколько шагов впереди других. Без преувеличения можно сказать, что данное теоретическое обоснование природы лидерства должно произвести революцию в психологии, ибо согласно ему ни один из великих лидеров, будь то Ленин или Сталин, Черчилль или Маргарет Тетчер, Пиночет или Гитлер лидерами быть не могли. По Полонскому, лидер должен быть никаким, но с вечной даунской улыбкой на устах. А способность всегда быть на несколько шагов впереди других должна достигаться не за счет таланта стратегически мыслить и нести полную ответственность за свои деяния и принимаемые решения, а за счет позитивных установок и ежедневного аутотренинга: «Я умный, и все хорошо.».
Рассуждения Полонского о природе лидерства и секретах успешного бизнеса весьма красноречиво свидетельствуют о нравственном и интеллектуальном уровне развития так называемой гламурной элиты и тяжелой степени ее эмоциональной деградации. При такой стадии запущенности болезни уже не помогут мода на любовь и нравственные семейные ценности, которые ей пытаются ввести в качестве спасительной инъекции пропагандисты роскошного минимализма. Поздно, господа усковы, клиническая картина слишком запущена, и жесткая метла кризиса уже нависла над вашими инфантильными головами. Эта метла выметет ваши заплесневевшие, заплывшие жиром мозги на свалку истории вместе с вашими сентенциями об успешных лидерах без признаков пороков и достоинств. И вам не придется прививать моду на любовь и честность, потому что эти понятия вне времени и моды, и для нормальных людей они нетленны. А что до вашего инфантилизма и необходимости позитивного взгляда на жизнь как отличительных особенностей идеологии гламура, то пальма первенства в этом вопросе принадлежит не гламурным миллиардерам, таким, как Полонский, а поэту Игорю Иртеньеву, который задолго предвидел и прочувствовал «жизнеутверждающую» силу гламурного позитива, потому написал:
Какой наив, какой интим,
Какие робкие флюиды!
Мы в невесомости летим
Веселые, как инвалиды.
