Растерзанная тайга

— Народ берет разрешение на рябчика — бумажку за 400 рублей, ружье 9 мм, которое явно предназначено для зверя покрупнее, и мы ничего не можем им предъявить, — рассказывает председатель первичного охотничьего коллектива Усольского общества Андрей Редров. — Зверя стреляют с парапланов, по рации передают координаты туши, а внизу на вездеходе ее забирают. И мы ничего сделать не можем, потому что нет у нас полномочий. А ведь мы 10 лет кормили тут зверя, воспроизводили, дороги строили, с местным населением притерлись. Никто зверя не изводил, мы следили, чтобы не было браконьерства, а теперь нет хозяина. Очень обидно, что государство в лице Службы встало в такую позу, вместо того, чтобы воспроизводить и приумножать — отбирают и пилят.

Лишнее звено

Имущественный спор за охотничьи угодья между иркутским чиновничеством и охотниками начался около двух лет назад с указа губернатора, который переводил часть угодий, закрепленных за охотничьими обществами, в статус общедоступных. На деле это означало то, что охотничьи хозяйства лишились права выдачи разрешений на охоту, и это право перешло Охотнадзору. Формальным основанием для данного решения послужило отсутствие договора между ведомством и охотничьими хозяйствами, которые не оформлялись то ли по недобросовестности, то ли по злому умыслу в течение пяти лет, вплоть до августа 2012 года. Вполне вероятно, что в Охотнадзоре решили этой небрежностью воспользоваться и, фигурально выражаясь, найти дополнительные источники дохода. И, казалось бы, что тут плохого, какая разница налогоплательщику, кто деньги от разрешения на охоту собирает, кроме того, что охотник теперь по миру пойдет? Но дело тут не только в доходе охотника. При выдаче разрешений Охотнадзором все деньги уходят в федеральный бюджет, а при схеме, когда разрешения выдавались охотничьими хозяйствами, средства распределялись и в областной бюджет также, от путевок, которые выписывались хозяйством. При исключении из схемы охотпользователя как лишнего звена местный бюджет теряет средства, которые необходимы для обустройства хозяйств и для борьбы с браконьерством в том числе. Стало быть, в результате деятельности чиновников пострадали не только одни охотники, но и жители региона, которые рискуют остаться и без лесов, и без живности в них.

В чиновничьих кабинетах, видимо, не ожидали, что натолкнутся на ожесточенное сопротивление. Охотники проявили несгибаемую волю, объявили чиновникам войну и начали рыть окопы в судах. С тех пор наступательные и оборонительные действия идут сразу по нескольким фронтам, в разных судах различных уровней.

— Сейчас охотники не могут заниматься своим делом, охранять лес, приумножать поголовье зверя, а должны отстаивать свои интересы. Служба не должна заседать в судах и тратить бюджетные деньги на заведомо проигрышные дела — это неправильная позиция, — говорит председатель комитета по законодательству о природопользовании, экологии и сельском хозяйстве Законодательного собрания Иркутской области Кузьма Алдаров. — В Службе мне ответили, что каждое общество должно через суд доказывать, что с ним обязаны заключить договор. Я намерен получить консультацию по этому вопросу у юристов Законодательного собрания. Возможно, прекратить судебные тяжбы можно, руководствуясь решением Высшего арбитражного суда, принятым по ООО «Велес», заключив договор с другими охотпользователями. После чего мы направим свои рекомендации Службе.

Браконьеры чинят беспредел

Между тем ситуация в лесах регрессирует с огромной скоростью. За два года по оценкам Усольского общества охотников состояние угодий ухудшилось на 60%, зверя стало гораздо меньше, а еще два года назад лося можно было встретить в 7 км от города. Оно и не удивительно, поскольку, как только общество потеряло право на территорию, туда сразу же хлынул поток браконьеров.

Расцвет браконьерства случился потому, что вместе с правом выдачи разрешений на охоту к Охотнадзору перешла и обязанность охраны среды, в которой животный мир обитает, и ее воспроизведение, и строительство инфраструктуры. Инициируя указ губернатора, в ведомстве вряд ли так далеко заглядывали и проектировали такие последствия, а также способы предвосхищения негативных последствий. В результате случилось то, что мы теперь имеем. Профессиональные егеря остались без работы и без средств к существованию, а в тайге творится беспредел.

— Они коллектив отодвинули, людей без работы оставили, а сами не следят за порядком, — возмущен председатель общества охотников и рыболовов Усольского района Александр Пономарев. — Я работаю почти 40 лет и в ужас прихожу от того, что сейчас происходит. Когда изюбря, лося отстреливают в таких масштабах и везут в Иркутск, Ангарск, Усолье. Продают деликатесное мясо в кафе и рестораны, зарабатывают деньги, не думая, что завтра от леса останется пустыня. В обществе почти 3 тыс. охотников, и 70% из них работали в лесу, корма, сено готовили, дороги делали, за порядком следили. Сейчас никто не будет ограничиваться в заготовках леса, глухариные тока вырубают и места отела молодняка, и никто за это не отвечает. В итоге зверя просто не останется. А в этом году весна ранняя, и лес скоро начнет гореть, и кто после пожарищ все будет восстанавливать?

Агрессивное бумагомарание

Дошло уже до того, что старые охотники, в ужасе глядя на все это, подумывают податься в браконьеры, чтобы не ездить в Службу за разрешением, не унижаться и хоть как-то ей насолить. Охотники для чиновников только просители, которых надо штрафовать и прессовать проверками. По словам Александра Пономарева, инспекторы, которые еще в Службе остались, браконьеров не ловят, а сидят бумажки переписывают. Составляют протоколы за всякую ерунду, вместо того чтобы косулю от массового отстрела спасать.

Член совета Усольского общества охотников Сергей Михалев говорит, что за два года судебных тяжб доверие охотников и членов их семей к власти серьезно подорвано. «Где это видано, чтобы государство судилось с народом, планомерно проигрывало суды и продолжало гнуть свою линию», — возмущен он.

Заместитель председателя Общественной палаты Иркутской области Виктор Спирин уверен, что несмотря на то, что ситуация с обществами несколько различается, они все же добьются заключения договоров через суд. «Ранее руководитель Службы Андрей Николаев и его заместитель Валерий Загоскин ввели губернатора в заблуждение и перевели часть охотугодий, закрепленных за охотпользователями, в общее пользование. Сейчас у ведомства новый руководитель Александр Синько, который, как я считаю, профессионал в этой отрасли, и он должен сам, по своей инициативе добиться заключения этих договоров, донести информацию до губернатора Сергея Ерощенко, который у нас всегда борется за правое дело, — отметил Виктор Спирин. — Ведь люди лишились работы, налоги в бюджет не поступают. Получается, что эти действия направлены на то, чтобы разрушить лучшие охотхозяйства региона, потому что у самой Службы нет ресурсов, чтобы эти угодья содержать. И кому тогда выгодно такое решение?»

Сами охотники за два года написали не одно обращение губернатору, и в Законодательное собрание области, и в Минприроды РФ, и в региональное, в прокуратуру области и в различные партии, откуда поступали формальные отписки.

Непонятное упрямство

Несмотря на то, что ООО «Велес» выиграло судебную тяжбу, Охотнадзор намерен вести битву в судах с другими охотничьими хозяйствами, заявив, что признает их право на угодья только по решению суда. «Мы не можем принимать решения по всем обществам на основании одного судебного прецедента, — говорит заместитель руководителя службы по охране и использованию животного мира по Иркутской области Валерий Загоскин. — Судебная практика везде не однозначна, ситуации разные, сроки и объекты договоров тоже разные. Вот когда у других обществ будет судебное решение, тогда мы заключим с ними договоры».

Однако уже сейчас ясно, что право на угодья у этих хозяйств подтверждено, так же как и у «Велеса», долгосрочной лицензией, а договор и его отсутствие всего лишь формальность.

— Решение суда стало прецедентом, которого ждали не только в Иркутской области. Коллективы охотничьих обществ Ивановской, Кировской и других областей также лишали угодий из-за подобных бюрократических проволочек. И теперь все нижестоящие суды должны руководствоваться правовой позицией президиума Высшего арбитражного суда, изложенной в данном постановлении, — считает представитель ООО «Велес» в суде Александр Иринцеев. С ним солидарен Кузьма Алдаров, который считает, что Служба должна прекратить тяжбы.

— Служба пытается всеми силами отобрать у нас угодья. Мы полтора года оспаривали в суде указ губернатора Иркутской области о том, что их сделали общедоступными, и добились своего, суд признал, что изменения о присвоении угодьям статуса общего пользования неправомерны, — говорит Александр Пономарев. — Арбитражные суды отказали Службе в требовании аннулировать нашу долгосрочную лицензию. Но в итоге политика Службы не изменилась, и они продолжают издавать документы, руководствуясь своими соображениями, а не действующим законодательством.

Охотники убеждены, что все это делается с далеким умыслом. «Через какое-то время эти угодья поставят на аукцион, который выиграет «помещик». Лес станет частным, и доступ в него для простых граждан будет закрыт, — считает Сергей Михалев. — Или цена на разрешения на охоту будет такая, что ими смогут воспользоваться только очень состоятельные люди».

И вечный бой

Усольские и боханские охотники приняли боевую вахту в суде у охотников Эхирит-Булагатского района и возобновили в Арбитражном суде Иркутской области дело о понуждении Службы заключить с ними договор, и намерены судиться дальше. По словам Александра Пономарева, после победы они вправе будут востребовать упущенную выгоду, а за два года простоя уже накопилось около 10 млн рублей, которые необходимо будет выплатить из бюджета области за действия нерадивых чиновников.

Директор ООО «Велес» Алексей Макаров обеспокоен тем, что чиновники Службы начнут ему мстить: «Я опасаюсь, что Служба начнет искать недостатки в моей работе, посылать инспекторов, выискивать нарушения, устраивать всевозможные проверки, искать способы лишить меня охотхозяйственного соглашения».

Иными словами, иркутским охотникам приходится жить в двух параллельных реальностях. Первая — это юридическая, в которой они по суду одерживают победу. Вторая — это повседневная жизнь, в которой решает чиновник и в которой не остается места для торжества справедливости и здравого смысла.

— Службу должны возглавлять люди, которые заинтересованы в развитии охотхозяйства области, а не те, кто его планомерно разваливают, — резюмирует Александр Пономарев. — А пока получается, что исполнение полномочий госорганов сводится к удовлетворению личной выгоды.