В лесу без дров

- К новому Лесному кодексу много претензий, например, он никак не предусматривает участие муниципалитетов и непосредственно мэров в контроле над использованием лесных ресурсов и в их распределении. Хотя они ближе всего находятся непосредственно к лесу и получают информацию из первых рук, — подчеркнул бывший председатель комитета по законодательству о природопользовании, экологии и сельском хозяйстве Законодательного Собрания Иркутской области Юрий Фалейчик. — Есть мнение, что кодекс принимался для крупных компаний. И есть много фактов, это подтверждающих. Им действительно стало удобнее в новом правовом поле, но с этим законодательством можно было бы работать, если бы мы в свое время не пустили на самотек важный момент распределения лесов.

Рубят у огорода

Под распределением лесов Юрий Фалейчик имел в виду то обстоятельство, что после принятия Лесного кодекса Агентство лесного хозяйства Иркутской области наломало немало дров, раздавая лесные участки в аренду. В связи с тем, что федерация всю ответственность за сохранение лесов передала на региональный уровень, у агентства на тот момент была одна задача — распихать все, что можно, и быстрее. «Новый Лесной кодекс перевернул годами устоявшиеся отношения между всеми субъектами, связанными с лесной отраслью, — говорит Юрий Фалейчик. — Старая модель подразумевала очень высокие обязательства государства по содержанию лесов. Теперь за лесом должен ухаживать арендатор. Поэтому при принятии кодекса старались раздать как можно больше лесов в аренду, чтобы переложить на арендаторов обязанность проводить санитарные рубки, противопожарные и лесовосстановительные работы. И, как и следовало ожидать, раздали весь удобный лес, то есть тот, который легче всего срубить и вывезти. Причем раздавали именно крупным арендаторам, чтобы с мелюзгой не заморачиваться. А в итоге мелкие предприниматели, сельхозпроизводители и местные жители с их дровами и частным строительством остались не у дел».

— Арендаторы и черные лесорубы творят, что хотят, пилят лес прямо за огородами селян, коров пасти негде, поселковые дороги разбиты, хотя когда-то они были в отличном состоянии, а древесина уходит в Китай, — возмущен председатель думы Заларинского района Сергей Земляничкин. — В то время как местные жители не знают, где им взять дрова на зиму. И, несмотря на то, что в районе часто ловят нарушителей с нелегальным лесом, до суда такие дела редко доходят, потому что надо зафиксировать факт преступления и доказать его. Вот и ждут жители, когда же эти крохи леса закончатся и арендаторы и незаконные заготовители уйдут в другие территории. Хотя после этого останется только валежник, но жить, возможно, станет спокойнее.

Нелегалы поневоле

По словам Земляничкина, чтобы выжить, жители района вынуждены заготавливать дрова нелегально, поскольку из необходимых району 50 — 70 тыс. кубометров древесины в этом году выделено только 5 тыс. кубометров. И если дров не хватает, приходится покупать у черных лесорубов. В Заларинском районе маленькая расчетная лесосека, около 100 тыс. кубометров, практически полностью поделена между шестью крупными арендаторами. Даже лес с санитарных рубок и пострадавший от огня вывозится на продажу. При этом арендаторы о восстановлении совершенно не думают, новую инфраструктуру не создают, а только пользуются существующей и разбили все поселковые дороги в районе.

«С тех пор как в лес пустили арендаторов, в распутицу нельзя спокойно проехать в отдаленные поселки. Когда начинаешь с ними на эту тему разговаривать, слышишь только одно: «Налоги платим, а до остального нам дела нет». Но в итоге выходит, что небольшой процент от дорожного фонда нам начал поступать только в этом году, а муниципалитет получал только мизерный подоходный налог, поскольку в этих организациях официально работают только два — три человека, остальные — нелегалы. Но ни прокуратура, ни миграционная служба этим не занимаются».

Еще хуже с древесиной на ремонт и строительство. Если на дрова леса просто нет, то, чтобы попытаться добиться разрешения на положенные 125 кубометров древесины на строительство, нужно пройти семь кругов ада. Разрешение выдает только министерство промышленной политики и лесного комплекса региона. А значит, гражданам надо сдавать документы в Иркутске, при этом процедура может занять больше года, и в итоге могут и отказать или выделить за 100 км от места строительства. В прошлом году в Заларинском районе только около 60 человек получили лес на эти цели. «Сейчас в районе начинает строиться молодежь, и такой подход совершенно не способствует развитию индивидуального строительства», — подчеркнул Сергей Земляничкин.

Однако власти подозревают селян в том, что выделенную древесину они используют для спекуляций. По данным министерства, в 2012—2013 годах с населением региона были заключены договоры на заготовку леса для собственных нужд на 1 млн 24 тыс. куб. м, из них 624 тыс. куб. м — это дрова, 130 тыс. куб. м — на ремонт построек и 269 тыс. куб. м — на строительство жилья. «Исходя из того, что на один дом в среднем требуется 125 куб. м древесины, за два года граждане должны были построить 2 тыс. 157 домов, чего сделано не было, — подчеркнул министр Алексей Климов. — Поэтому проверкой использования этого объема выделенного на строительство леса займется министерство строительства, дорожного хозяйства региона».

Алексей Климов выразил неудовлетворение отсутствием в регионе надлежащей проверки целевого использования выделяемой гражданам древесины. «Я беру на себя ответственность за то, что министерство не обеспечивало надлежащего контроля за целевым использованием населением лесных ресурсов, — подчеркнул Алексей Климов. — Сейчас эти полномочия переданы Агентству лесного хозяйства, у которого имеются территориальные отделения и достаточно для этого ресурсов». И хотя министр поспешил взять на себя ответственность за возможные злоупотребления со стороны жителей сел, как ни парадоксально, но в этом виновато никак не министерство, а снова Лесной кодекс.

- Контроль местных властей над использованием жителями древесины после принятия Лесного кодекса был утерян, — говорит Земляничкин. — Раньше у администрации были полномочия контролировать ситуацию, привлекать прокуратуру. Местные власти могли спросить с человека, куда он дел 125 куб. м, которые выписал на строительство. Теперь мы не имеем на это права.

- Обычно нам выделяют лимиты на дрова ближе к марту, в лесхозе говорят, что раньше нельзя, слишком высокий снег, и они не могут отметить выделенный лес, потом начинается пожароопасный сезон, когда в лес вообще нельзя заходить, потом все уходят в отпуска. И в итоге жители готовят дрова ближе к осени, в результате они не успевают просохнуть, — сетует Земляничкин. Селяне с ностальгией вспоминают давние времена, когда лесники ходили по домам и выписывали гражданам билеты на дрова, а лесхоз эту древесину пилил и привозил.

Верните лесника

«Лесник был уважаемым среди населения человеком. Порой к нему, как ныне к священнику, за советом и помощью обращались люди, — вспоминает на страницах газеты «Забайкальский рабочий» эксперт в лесной отрасли, заслуженный работник лесного хозяйства Забайкальского края Григорий Климов. — Лесничества вместе с сельсоветами составляли основу каждого села, помогали колхозам и совхозам в заготовке сена, помогали старикам заготавливать дрова на зиму, проводили с жителями занятия по охране лесов. Селяне были первыми информаторами лесной охраны о замеченных самоволках и возгораниях леса. Деревня жила одной общей жизнью» («Забайкальский рабочий», 17.04.2012, «Лесному хозяйству не хватает профессионалов»).

Теперь этот патриархальный уклад канул в Лету, а жители деревень остались в лесу без дров и, судя по всему, без будущего. Авторам Лесного кодекса, видимо, было невдомек, что в глухих сибирских деревнях еще живут люди, поэтому и оставили они их без древесины и без дров.

- Для решения проблемы с отсутствием лесных площадей необходим пересмотр договоров аренды, — считает Юрий Фалейчик. — Если в процессе будет выяснено, что арендатор не выполняет свои обязанности, не проводит санитарные рубки, не выполняет лесовосстановительные и противопожарные работы, то возникнет основание пересмотреть договор. И тогда в него можно будет включить требования о предоставлении дров для местного населения.

Главы муниципалитетов также считают, что у населения должно быть право на лесосеку рядом с домом. Однако для этого придется лес изъять у арендаторов. По их мнению, необходимо вернуть лесхозам право на обеспечение дровами сельхозпроизводителей и населения, ведь не у каждого сельского жителя есть техника и возможности для этого. Необходимо и упростить процедуру выделения леса под строительство, это актуально для граждан, попавших в трудную жизненную ситуацию, пострадавших от пожаров.

Алексей Климов надеется, что все эти проблемы удастся решить, проведя новое распределение лесов. Министерство уже приступило к пересмотру всех арендных договоров и готово к судебным тяжбам.

- Арендаторы часто нарушают административное законодательство, не соблюдают правила проведения противопожарных и санитарных работ, заготовки древесины, — рассказал на условиях конфиденциальности чиновник территориального отделения Агентства лесного хозяйства региона. — При этом государственные лесные инспекторы, численность которых после вступления в силу Лесного кодекса сократилась в 7—8 раз, составляют протоколы, выписывают предписания, и, если нарушения не устраняются, дело передается в суд. Но расторгнуть договор с арендатором на основании этого крайне сложно. В единичных случаях удавалось добиться расторжения договора из-за неуплаты по аренде, но только тогда, когда задолженность составляла больше года.

Григорий Климов все в той же статье убежден, что главной проблемой после вступления в силу Лесного кодекса стало то, что все функции федерального органа управления государственными лесами свелись к распределению субвенций субъектам. В результате этого лесное хозяйство из экономически самодостаточной отрасли превратилось в дотационную. Раньше деятельность лесохозяйственных организаций на 70—80% обеспечивалась за счет доходов от собственной хозяйственной деятельности, теперь же они практически лишены такой возможности. Номинальные расходы федерального бюджета на лесное хозяйство за время действия нового кодекса утроились, но реальное финансирование лесохозяйственной деятельности уменьшилось в разы. Это привело к резкому росту социальных проблем в лесных поселках и деревнях, а также к нехватке квалифицированных работников.

Ситуацию не спасло и внесение в декабре 2010 года в Лесной кодекс поправок, восстанавливающих лесную охрану. Григорий Климов убежден, что это сделали только на бумаге, возложив эти обязанности в качестве дополнительных на лиц, у которых для этого нет ни ресурсов, ни времени. Беспризорность лесов стала одной из главных причин незаконных рубок и катастрофической ситуации с лесными пожарами. А обилие дешевой древесины незаконного происхождения делает лесное хозяйство экономически бесперспективным.