Северный прецедент

— Я даже с ходу не могу припомнить ни одного города в России, который продемонстрировал бы плодотворное сотрудничество мэра и сити-менеджера, — отметил московский политолог Константин Калачев. — Во многих городах с такой системой после ее введения очевидна деградация и упадок. Это связано с размытостью границ ответственности мэра и главы администрации, с постоянными конфликтами между ними, а также с зависимостью сити-менеджера от думы муниципалитета.

В Иркутской области сити-менеджеры работают в трех муниципальных образованиях — Ангарском районе, Усолье-Сибирском и Братске. И всякий раз изменение системы управления применялось во время кризиса власти, когда результаты прямых выборов были непредсказуемыми из-за высокого уровня протестных настроений.

Первопроходцем стало Усолье, где новая система управления появилась еще в 2006 году. Именно тогда закончился срок полномочий мэра у одиозного Евгения Кустоса, который сейчас отбывает наказание за подстрекательство к убийству предпринимателя Игоря Востренкова. Большинство в городской думе тогда имели единороссы, которые, боясь переизбрания Кустоса мэром, отменили прямые выборы. В итоге они обвели вокруг пальца самих себя, потому что влиятельному экс-мэру удалось сформировать в думе свой блок и с его помощью занять должность сити-менеджера, сохранив свою власть. Таким образом, усольская дума утратила дееспособность и самораспустилась.

Между прочим, Усолье первым и отказалось от сити-менеджера. В мае этого года поправки о возврате выборов были внесены в Устав. Ближайшие выборы должны пройти через четыре года, когда закончатся полномочия действующей думы.

В Ангарском районе, напротив, прямые выборы мешали избрать «нужного» человека. Прямые выборы в 2010 году в «красном» Ангарске могли стать очередным провалом для партии власти, поэтому от них решено было отказаться. Прошедшие выборы в думу страхи единороссов подтвердили, 11 из 15 мандатов достались коммунистам. Единоросс Владимир Жуков на выборы шел как самовыдвиженец, сотрудничая с коммунистами, благодаря которым и был выбран мэром. Однако после получения заветной должности он отверг дружбу с коммунистами и протащил на должность сити-менеджера подконтрольного ему сподвижника Антона Медко.

Введение должности сити-менеджера в Ангарском районе оказалось на руку дальновидному Жукову и позволило ему занять должность главы Ангарска, сохранив конт-роль над властью в районе и оставив Медко один на один с рассерженными и обманутыми коммунистами в думе. Деморализованные депутаты так и не смогли очухаться, а на должности исполняющей полномочия мэра района до сих пор, вот уже как год, находится также подконтрольная Жукову Светлана Кажаева. Все эти действия привели к очевидному коллапсу законодательной власти в лице районной думы.

Братск обратился к институту сити-менеджмента тоже не от хорошей жизни. В 2011 году всенародно избранный мэр-коммунист Александр Серов был задержан за вымогательство и получение взятки в особо крупном размере. Казалось бы, политический оппонент партии власти устранен, однако такой поворот событий чуть не ударил рикошетом. Многие считали, что арест Серова — спланированная акция, а сам мэр — политзаключенный. В городе начались волнения, митинги. Результат прямых выборов вряд ли бы устроил руководство региона. Тогда и решили применить обкатанную схему сити-менеджмента. Соответствующие изменения были внесены в Устав города, мэром из числа депутатов был избран председатель думы Константин Климов, а сити-менеджером по результатам конкурса стала Елена Гольцварт. Однако противостояние двух руководителей обнаружилось с самого начала, конструктивная работа никак не складывалась. В итоге спустя два с половиной года это привело также к расколу местной думы, утрате ею дееспособности и деморализации депутатского корпуса. Понимая, что почва уходит из-под ног, а контроль над управленческими процессами утрачен, Константин Климов решился на отчаянный шаг, который по объективным причинам не способен спасти ситуацию, но может послужить прецедентом и стать последним гвоздем в крышке гроба на похоронах этого сомнительного политического эксперимента.

Еще в июле 2011 года, пребывая в должности главы Минрегионразвития, Виктор Басаргин назвал институт сити-менеджмента неэффективным. «Практически не введен механизм ответственности сити-менеджеров за результаты своей работы. То есть мы вроде бы разделили власть, а ответственность сняли и с одного [сити-менеджера], и с другого [главы города]», — отметил он.

Заведующий кафедрой конституционного права Юридического института ИГУ Сергей Шишкин убежден, что институт сити-менеджмента не прижился в России, в частности, из-за особенностей менталитета и административного устройства. «В европейских демократиях данная модель управления успешно действует как форма взаимоотношений двух чиновников с равным статусом. Однако в этих странах компетенция городской власти ограничена узким кругом полномочий, ей не приходится вникать в такое количество вопросов, — пояснил он. — Кроме того, в нашем менталитете заложен монизм власти, то есть мысль о том, что власть не может быть разделена».

По мнению Константина Калачева, институт сити-менеджмента был актуален в конце 90-х начале — 2000-х годов, когда выборы губернаторов были конкурентными. Тогда многие губернаторы опасались конкуренции на выборах со стороны мэров крупных городов. Однако затем глав регионов стали назначать, и система стала изживать себя. Даже сейчас, когда выборы губернаторов вернули, с учетом барьеров в виде согласования с президентом и региональным парламентом система сити-менеджмента не оправдывает себя.

— Институт сити-менеджмента позволяет региональной власти держать под контролем муниципалитеты, — подчеркнул политолог. — Однако такой рычаг нужен только слабым губернаторам, которые не умеют договариваться и сотрудничать с мэрами. Сильные губернаторы в сотрудничестве с сильными мэрами демонстрируют отличный результат, как, например, в Липецкой и Белгородской областях, где областные центры являются одними из самых благополучных городов в России.

Иными словами, волюнтаристский метод разделения власти на муниципальном уровне и отказ от народного волеизъявления во всех трех городах привел к тому, что предложенная в качестве эксперимента схема управления обернулась деградацией депутатского корпуса и утратой им дееспособности. Исполнительная же власть обрела полную свободу в принятии решений, порой приводящую к оголтелой тирании, как это происходит в Ангарске. Единственным выходом из сложившейся ситуации могут стать только прямые мэрские выборы.

О необходимости возврата прямых выборов неоднократно заявлял и глава региона Сергей Ерощенко. По его мнению, избрание градоначальника по результатам всенародного голосования повышает ответственность местной власти перед жителями. Еще в начале своего губернаторства Сергей Ерощенко говорил: «Наша задача — работать с мэрами, которые сегодня есть. Народ их избрал. Ошибка это или нет — это уже другое. Нам нужно достигать результатов, добиваться того, чтобы были садики, доступное жилье, безопасное движение, чтобы наша территории была комфортна для проживания людей». Эти слова свидетельствуют о том, что губернатор прямых выборов не боится и не нуждается в искусственно надуманных конструкциях, которые усложняют и без того беспорядочные и трудно управляемые политические ландшафты в территориях.

В Братске о возврате прямых выборов говорят уже полгода. В марте этот вопрос во время публичных слушаний поднял один из жителей, и формально все депутаты согласились, что время пришло. Однако изменения в Устав не внесены до сих пор. То срывались публичные слушания, то прокуратура заворачивала проект изменений. Тем не менее ожидается, что выборы мэра в Братске пройдут в следующем году, весной или осенью. По имеющейся у «МК Байкал» информации, в руководстве области обсуждается вопрос и о разрешении сложной ситуации в Ангарске, также через прямые выборы главы города, которые предположительно должны пройти весной следующего года.