Я тебя породил, я тебя и убью

— У нас давно такого не было — дети на первом году жизни погибают от асфиксии — 15 случаев за семь месяцев, — подчеркнула главный педиатр региона, начальник управления организации медицинской помощи министерства здравоохранения Приангарья Елена Голенецкая. — Это показатель нашей работы с социально-неблагополучными семьями. При этом если для детей в возрасте до полугода первоочередными причинами смерти по статистике является неблагоприятное перинатальное развитие и врожденные пороки, то после шести месяцев, когда ребенок постоянно находится в семье, на первое место выходит смертность от внешних факторов. Это проблема не медицинская, а социальная, и решать ее нужно совместно с главами территорий».

Их убивают

Главный педиатр Приангарья отметила, что сейчас рождается много маловесных, недоношенных детей, но уровень смертности в родильных домах в возрасте до одного месяца снизился. По ее словам, этот показатель улучшается благодаря развитию и внедрению технологий, нового оборудования. «Впервые снизился показатель смертности от врожденных пороков, в целом на 20%, при этом от врожденных пороков сердца — на 38%, — отмечает Елена Голенецкая. — Действительно, кардиохирургия работает в Иркутске и Новосибирске, есть оперативное лечение на базе Ивано-Матренинской детской больницы, в территориях появилась ранняя диагностика по врожденным порокам». Дети реже стали умирать от заболеваний органов дыхания. При этом пневмония становится приговором в основном для детей из социально-неблагополучных семей или тех, где родители вовсе не обращались за медицинской помощью. Неблагополучные родители не способны исполнять свои обязанности, и из-за недосмотра дети гибнут от инфекционных заболеваний, потому что медицинская помощь пришла слишком поздно.

Асоциальный образ жизни женщин, которые во время беременности совершенно не заботятся о своем здоровье и здоровье ребенка, привел к росту на 15% младенческих смертей из-за болезней, возникших в перинатальный период. При этом беременные мамашки больные ВИЧ скрываются от врачей, не понимая, что медицина способна позволить им родить здорового ребенка.

Лидерами по росту младенческой смертности по вине родителей в этом году стали Братск, Иркутск, Куйтунский, Черемховский и Нукутский районы. Елена Голенецкая отметила, что в этих территориях данный показатель не просто высокий, он запредельный. «Такого вообще не должно быть в XXI веке, ни в одной территории, — возмущена главный педиатр региона. — Если по России данный показатель смертности составляет 8,4 единицы, в Санкт-Петербурге, у которого лучшие показатели по стране, — 4, то в указанных выше территориях — 25–26 единиц. Это практически на грани естественного отбора». Самая худшая ситуация с итак высоким в регионе процентом смертей месячных детей на дому в Куйтунском и Черемховском районах — 45-50 процентов. Однако общие показатели по региону корректируют территории, где младенческой смертности нет совсем. Таких в Иркутской области две — Балаганский и Баяндаевский районы.

Они себя убивают

Вместе с тем, в этом году Иркутская область решила перевыполнить план не только по младенческой смертности, но и по детским суицидам. Самовольно расстался с жизнью 21 ребенок в возрасте от девяти до семнадцати лет, что уже больше чем за весь прошлый год. По словам Елены Голенецкой, такие случаи происходят как в сельских, так и в городских семьях, при этом всегда ситуация в них не простая. Часто это опекаемые дети, дети, находящиеся в сложной жизненной ситуации, в семьях, где совершалось скрытое насилие. Число попыток суицидов среди детей, которые удалось предотвратить доходит до 80, и это если не брать во внимание не зарегистрированные случаи, которые родители скрывают.

Минздрав для улучшения показателей предлагает эффективное межведомственное взаимодействие по противодействию жестокого обращения с детьми. Елена Голенецкая уверена, что детей надо изолировать от таких родителей. Для этого в регионе с октября текущего года упростят порядок временного размещения в домах ребенка детей, находящихся в социально опасной ситуации. «Все территории региона планируется закрепить за восемью домами ребенка, — рассказала Елена Голенецкая. — Теперь для помещения в один из них ребенка достаточно свидетельства о рождении, заявления о согласии родителей и акта органов опеки и попечительства, что ребенок действительно находится в опасной ситуации. Однако сложность в том, что не всегда есть возможность рассмотреть, что творится за стенами домов таких семей. Часто для комиссий по делам несовершеннолетних, приходящих с проверками, пол вымыт, в холодильнике есть еда, но это только видимость».

Я не верю чиновникам

По словам главного педиатра Приангарья, в области также необходимо создавать отделения «Мать и дитя» на базе домов ребенка, открывать кризисные центры для женщин по примеру действующих в Иркутске и Ангарске. Она также рекомендовала всем заместителям глав муниципальных образований Иркутской области по социальным вопросам обратить внимание на семьи, где ранее родители были лишены родительских прав, поскольку в них также участились трагические случаи.

Ситуация в регионе действительно страшная, и страдают от нее беззащитные дети, которые не выбирали своих родителей. Однако дело не только в нерадивых родителях, у которых нет ни стыда, ни совести, но и в формальном подходе чиновников к детским проблемам. От медицинских организаций в этом году в отделения внутренних дел передана информация об 1 тыс. 57 случаях жестокого обращения с детьми. Елена Голенецкая заметила, что эти данные разнятся с той информацией, которую в министерство подают территории. «С этим надо разбираться. Я не верю территориям, в отчетах которых в графе жестокое обращение стоит ноль, — возмущена главный педиатр. — Значит, вы не видите и не замечаете того, что творится у вас под носом. Например, я не верю тем цифрам, которые дает Братск. И в Иркутске показатель не может быть значительно ниже, чем в Ангарске». Такое формальное выполнение, а точнее даже невыполнение чиновничьих обязанностей, которые написали красивые планы и нарисовали отчеты, задвинув их в дальний ящик, губит детские жизни, которые можно было бы спасти.